Твоя тайная дочь (СИ)

По спине течет пот, в глазах темнеет, во рту, напротив, сухо… Задыхаюсь бессилием, но пру напролом – расталкиваю локтями толпу и валюсь на первую попавшуюся в поле зрения стойку.

– Да, вылетел двадцать минут назад. Мне очень жаль. Желаете приобрести новый билет?

– Нет, спасибо.

На мгновение я чувствую себя жалкой песчинкой. Ничтожеством, ничего не стоящим, бесполезным… Я все потерял. У меня было все, могло бы быть… А теперь я стою в воздушном замке и смотрю на взлетающие самолеты. Они растворяются в небе, такие огромные и мощные. Сливаются с облаками, становятся их частью. Кажется, аэропорт – лучшее место, чтобы почувствовать себя одиноким. Потеря, случайно оброненные цветы, люди, убегающие куда-то… Приваливаюсь к холодному стеклу лбом и закрываю глаза. Я мокрый как мышь. Наверное, тоже заболею, как Арина. Но мне плевать…

– Па… Па…

И галлюцинации появились некстати. Машеньки не может здесь быть, она сейчас высоко-высоко в небе…

Оборачиваюсь, завидев сидящую неподалеку Арину. Плачет. Вытирает лицо платком и обнимает Марусю. Рядом – сваленные в горку чемоданы.

– Арина, господи… Ари…

В считаные секунды преодолеваю расстояние до них. Подхватываю Машу на руки и целую в щечку. Розовая смешная шапка падает на пол, выпуская на волю пушистые волнистые волосики. Мои волосики. И носик мой, и глаза…

– Маруся моя, дочка. Папа никогда больше не уйдет, слышишь?

– Дя… Па… Мама…

Отпускаю дочку и перевожу взгляд на Арину. Тяну ее за локоть и прижимаю к груди.

– Зачем? Куда ты хотела сбежать? И… И почему…

– Илья позвонил и пригласил. Я не могла успокоиться, Фил, – всхлипывает она. – Как представила, что всегда буду тебя ревновать, подозревать в изменах… Я не хочу так мучиться, я…

– Я люблю тебя, пересмешник. И худшего мучения нет жить без тебя.

– Такого просто не может быть. Так не бывает. Тебя заставили, нас принудили, я…

– Хватит уже, Ари. Да, заставили, принудили. А я все равно люблю. Ты нужна мне… Я чуть с ума не сошел, когда приехал в квартиру. Не делай так больше. Где наша собака?

– Катерина забрала на время. Я не хотела сбегать. Как-то само собой получилось, – уже спокойно произносит она. Но выглядит ошеломленной – от моих слов или моего здесь появления, не знаю…

Я прижимаю ее к груди. Целую влажные от слез щеки, вдыхаю родной запах, чувствуя себя бесконечно счастливым… Моя Арина… Самая прекрасная на свете, умная и скромная. Моя единственная…

– Самая нежная, скромная и прекрасная девушка, я был таким дураком. Все ждал чего-то… Тосковал по тебе, готов был выть от боли и продолжал сомневаться. Прости меня, Ари… Прости… Я чуть с ума не сошел, представив, что больше никогда не увижу тебя. Ты нужна мне. Ты и Маруся.

Глава 27.

Глава 27.

Арина.

Наверное, тогда и пришло понимание, какую страшную я совершаю ошибку. В небо взлетали самолёты, а пространство нарушали гул толпы и голоса, льющиеся из динамиков. Я беспомощно озиралась по сторонам, испытывая необъяснимый холод. Словно все происходящее вытравило из меня тепло, истончило оболочку, сделав еще уязвимее.

А ласковый, полный надежды взгляд Ильи только добавлял страданий. Чужие глаза… Он чужой и любой другой мужчина тоже. Потому что не Фил…

Разве жить так лучше? Нет. Лучше испытания, подозрения, сомнения, но с ним… Возле него, хоть ненадолго – сколько будет угодно судьбе.

– Ариша, я очень хочу попробовать, – шептал Илья, касаясь моего локтя. – И Машенька не помеха. А этот… Этот твой… Он тебя недостоин.

– Пусть так, Илюш. Но я не могу… Не прощу себе, если уеду. Пусть я ошибусь, набью шишек, но, поверь: я не буду ни о чем жалеть. Я хотя бы попробую.

– Решила не лететь? Вызвать тебе такси?

– Нет, я посижу. Мне надо остыть и…

– Ничего не получится у вас. Ариша, ты быстро надоешь этому напыщенному, этому…

– Пожалуйста, не нужно. Надоем, значит, такая моя судьба. Я решила поговорить с ним, открыться и…

– Ладно, Арин. Увидимся на работе.

В его глазах плескались грусть и разочарование, в жестах сквозило нетерпение и досада. Он откатил наши с Маруськой чемоданы и ушел к стойке регистрации. Вот и все.

Я захлебывалась болью и слезами. Не понимала, что делать? Возвращаться домой, звонить Филу? Что? Как правильно? И никого не было рядом, чтобы подсказать… Я совершенно одна… Ни мамы, ни отца…

А потом Маруся увидела Филиппа. Позвала его и протянула пальчик в его сторону.

– Па… Па…

Это не может быть правдой. Сон, наверное? Он приехал за нами… Взволнованный, взъерошенный, Филипп смотрит на меня с нескрываемой нежностью. Обнимает, гладит по плечам и признается в любви. Какое-то сумасшествие, не иначе… Я столько хочу ему сказать, но предусмотрительно молчу, позволяя ему признаться первому.

– Так тебя люблю, моя птичка. Наверное, сразу втрескался.

– Не ври, Демченко. Тебе не идет, – улыбаюсь сквозь слезы.

– Аринка, я боялся, веришь? Всегда лез напролом, а с тобой боялся ошибиться. Не хотел тебя сломать.

– Меня?

– Да. Мне впервые было не все равно.

– Мы так и будем стоять в аэропорту? – улыбаюсь, поглаживая его щеку.

– Едем домой. И надо Аслана забрать, чтобы вся семья была в сборе, – облегченно вздыхает он.