Твоя Виктория

Я хотела пойти туда, где вероятность составляла 5 %. Для этого из совещательного зала нужно было выйти не через общий выход, а пройти через персональные императорские двери у центральной трибуны, а затем двигаться в северном направлении. Но проследив за моими намерениями, от хвоста самой большой группы отпочковалась команда, и, отпихнув меня, они рванули в ту сторону. Викторио, к слову, рядом не было. Момент, когда он исчез, я упустила из своего внимания. В итоге пошла туда, где вероятность обнаружения принца гордо высвечивается одной цифрой — 0 %. Конкурентов на моём пути не было.

Шла по коридорам дворца просто прямо. Цель у меня была одна — не потеряться. А по прямой я потом легко вернусь назад, как только принц будет обнаружен 85 %-ым полчищем. Время шло, но никаких вводных не поступало. Да куда же он запропастился? Заодно как-то вспомнился Дан, Розбальдинья… Что я сегодня ещё с утра была мальчиком, а теперь снова девчонка. И так кушать уже хочется… И только тут до меня дошло — грудь!!! Она просто мешалась. А когда я на неё посмотрела, чуть не заорала. Почему такая огромная стала? Может он туда подложил чего? Стала себя судорожно ощупывать, пытаясь заглянуть под блузку. Потом вспомнила, что я ведь уже переодевалась. И никаких лишних предметов окружающего мира в том районе не было…

— Ой, как интересно, — протянул чей-то задумчивый голос.

Оглянулась на звук и увидела девчушку, сидящую на подоконнике. Очень странную. Она грызла яблоко, а семечки, не стесняясь, выплевывала вокруг себя. Весьма длинное даже на первый взгляд платье задрала до колен и вообще сидела, как-то растопырившись. Как какой-то птенчик, выпавший из гнезда, нечесаный, неопрятный и всклокоченный. На вид ей было лет 14.

— Что интересно? — не поняла я.

— Что ты себя за сиськи трогаешь, — было мне ответом. — Можно я тоже?

— Ещё чего! — скрестила руки на груди, прикрывая своё достоинство. — У тебя свои есть.

— Где? — и взгляд такой горестный. Судорожное охлопывание того места, где теоретически должно быть ну хоть что-то… Плоско. Это мне было видно даже в нескольких метрах от неё. — Ничего не растет. Поэтому — дай потрогать, а? Чтобы знать каково это и к чему вообще стремиться.

— Отстань, — тихо сказала я и хотела пройти мимо. Мне надо принца искать, а не с малявкой болтать.

— Я — Джира. А ты?

— Кэя, — неохотно сказала я. А потом уже более оптимистично — Приятно познакомиться.

— Не могу ответить тем же, — было мне ответом. — Приятно смотреть на тебя. Большего сказать пока не могу.

Да уж. С кем связалась? О дружелюбии девчонка вообще не слышала. Просто пошла дальше. Джира, само собой, увязалась за мной.

— Слышь, а ты тоже из этих, ну кто принца ищет? — начала она.

— Типа того, — кратко ответила я.

— Хочешь, помогу его найти? — а вот это уже интереснее. Только это было лишь началом. — Но пообещай, что никому не скажешь где он.

— Я затем его и ищу, чтобы сообщить его семье, которая очень волнуется. Все места себе не находят. Поэтому не могу дать такого обещания, — просто сказала я.

— Странная ты какая-то, — вернула мне мои же мысли о ней самой Джира. — Не похожа на других следователей. Или кто ты там? Могла бы пообещать, чтобы всё вызнать. Нашла бы принца. Получила награду.

— Мне ничего не нужно. Просто надеюсь, что парень жив и здоров.

— Хм. А давай просто потом скажем, что тебя похитил принц? А ты зато скорее узнаешь, что с ним всё в порядке, покормишь его, приголубишь. Пацан уже три дня на одних яблоках пытается перекантоваться.

Было заманчиво всё прояснить. И гораздо интереснее, чем бесцельно бродить по незнакомым коридорам. Но к обещаниям я всегда относилась серьезно. И моей обязанностью было в случае обнаружения Джорнейса (о внешности которого я на самом деле мало что знаю, не публичная он личность), немедленно доложить об этом.

— Так не пойдет. Это противоречит моим принципам.

— Ха-ха-ха, — громко, раздельно и совершенно без смеха в голосе сказала она. — Таких как ты практически не осталось. Вымирающий вид. Ладно, пошли искать его вместе. Он всё равно на одном месте не сидит, а тоже перемещается.

— Почему он вообще сбежал?

— Две причины всего. Первая — жизнь его похожа на кашу.

— Это как? — не поняла я.

— Ну, такая же скучная, приевшаяся, некрасивая. Каждый день похож не предыдущий, и так уже длится очень долго. И от жизни, и от каши просто тошнит. Он уже чего только не видел, всё обо всех знает. Разучился удивляться, короче. У него одни учителя только четыре раза менялись — умирали в силу старости, а принц то может прожить несколько тысяч лет. Так родители ему новых нанимали, молодых и опять весь курс «теории государства и права», «политологии», «гражданского права» и много чего ещё сначала… Жизнь то не стоит на месте. Одно дело химия, биология — там мало что меняется. Но вот законы! Сил моих нет — новое наслаивается на старое, опять переписывается…

— А вторая причина? — как-то шокированно спросила я.

— Жрать ему не дают, что он хочет.