Твоя вина

– Не волнуйся, неподалеку есть банкомат, пойдем туда вместе. Ну что?

Я сделал глубокий вдох, чтобы не разбить ему лицо, повернулся и направился к выходу. Они зашагали за мной. Надо было держаться подальше от этого места. Мало шансов, что я смогу беспрепятственно покинуть злачный район после того, как отдам деньги.

На улице царила своя атмосфера.

Когда я вышел, то почувствовал прохладный ночной воздух и окинул взглядом окрестности. Тут и там околачивались подозрительные парни, рядом крутился какой-то бродяга. Две проститутки разговаривали с потенциальными клиентами, сидевшими в машине. Не было момента удрать.

Лион покачнулся, когда мы вшестером, Круз, трое его подельников, мой друг и я, направились к банкомату, который находился через два квартала от клуба.

– Идиот, – бросил я, сдерживая желание отвесить Лиону оплеуху, мне было все равно, что он мой лучший друг.

– Меня обманули, – пробормотал он и сплюнул. – Они сказали, чтобы я вернул порошок, который не продал, но теперь просят деньги за товар. Они гребаные ублюдки.

– У тебя проблемы покруче, чем у этих парней, и тебе лучше начать их решать, – возразил я, когда мы подошли к банкомату.

Круз молчал. Я терял терпение, мы уставились друг на друга, и я опять сдерживался, чтобы не разбить ему физиономию.

– Не нервируй меня. Отойди… или, клянусь богом, начищу тебе рожу.

Круз усмехнулся, но послушался. Он знал, что лучше не спорить, ведь он хотел получить деньги. Я достал карточку и ввел код. Набрал точную сумму, желая извлечь купюры за один раз и без проблем. Три тысячи долларов. Я честно заработал их, вкалывая в разлуке с Ноа.

– Держи и постарайся не попадаться мне на пути, – пригрозил я, одновременно отдавая деньги.

Круз их пересчитал и расплылся в ухмылке.

– Зря ты завязал, Ник, ты подходишь Гарденс лучше, чем думаешь… а дела, которыми занимаешься в последнее время, ни к чему не приведут.

Я улыбнулся, пытаясь не сорваться, и отвернулся, намереваясь уйти, не оглядываясь.

– И вот еще… – добавил Круз. – Мне было легко сбежать, прежде чем копы добрались до того места, где держали твою девушку… как поживает Ноа?

Я потерял самообладание.

Мой кулак мгновенно врезался в его челюсть: я даже не успел ничего подумать. Через секунду Круз уже распластался на асфальте. Он задергал ногами, пытаясь встать, но я набросился на него. Очередной удар последовал через секунду и пришелся уроду прямо в левый глаз.

– Не смей говорить вслух ее имя, сукин сын!

Я навалился на него и удерживал изо всех сил. Мои кулаки снова и снова молотили по его морде.

Потом я почувствовал, как меня ударили сзади, прямо в ребра.

– Я убью тебя, ублюдок! – крикнул кто-то.

Я не успел среагировать и оказался на асфальте, и теперь трое парней зверски пинали меня. Я схватил первую попавшуюся лодыжку и потянул на себя. Все смешалось: конечности, удары и кровь. Адреналин наполнил вены, не давая чувствовать боль. Ярость ослепляла, имя Ноа разжигало пламя моего гнева.

Я уронил одного урода, встал над ним и начал наносить удары в живот. Краем глаза увидел, что Лион дрался с двумя противниками. Нам долго не продержаться, нас двое против четырех. Друг был уже на пределе.

Он вполне мог сражаться с двумя, даже с тремя, но с четырьмя? Мои силы тоже не безграничны.

Кто-то двинул мне коленом прямо в челюсть, и зрение затуманилось. Я пошатнулся и получил удар в живот, от которого выбило воздух из легких. Я попытался вздохнуть, но из горла вырвался хрип.

– Постарайся не возвращаться сюда, потому что это будет последнее, что ты сделаешь.

15. Ноа

Мое путешествие подошло к концу. Я видела великолепные архитектурные памятники, отдыхала на лучших европейских пляжах, перепробовала множество деликатесов, но, когда самолет из Нью-Йорка приземлился в аэропорту Лос-Анджелеса, я чувствовала ликование… и нервозность, от которой поежилась.

Как только раздался сигнал, указывающий, что можно расстегнуть ремень безопасности, я занялась пряжкой. Когда я встала, мама выразила недовольство, но я проигнорировала ее, я была благодарна бизнес-классу за то, что можно выйти первой.

Дверь открыли, и я тут же двинулась к посадочному рукаву, который вел к терминалу. Мама задерживалась, а я теряла терпение. Почему она медлит?

К счастью, поскольку у нас была пересадка в Нью-Йорке, нам не пришлось снова проходить паспортный контроль, поэтому мы просто проследовали по длинному коридору к эскалатору. В Лос-Анджелесе уже наступило семь часов вечера, и первое, что я увидела, это ослепительный свет закатного солнца. У меня перехватило дыхание, а потом я заметила Уильяма. Он ждал нас внизу.

Но где же Ник?

Мой взгляд обшарил весь аэропорт, эскалатор продолжал ехать вниз, и у меня не было иного выбора, кроме как подойти к отчиму.

Уилл широко улыбнулся и собрался заключить меня в объятия. Я не хотела быть грубой, но он не тот, кого мне хотелось сейчас видеть.

– Как дела, иностранка? – сказал он, когда я быстро обняла его.

– А где Николас?

Секунду Уилл просто смотрел на меня, но когда решил ответить, к нему бросилась мама.