Твоими молитвами

Он с горечью посмотрел на свою покупку.

— Не надо, — попросила я. — «Молочный жасмин» ни в чем не виноват.

— «Жасминовый жемчуг», — поправил Олег Петрович, — но и ваш вариант звучит чудесно. Вы сейчас в какую сторону?

Этот вопрос был совсем некстати. Я понимала, что Олень хочет проявить заботу, он же кавалер, в конце концов. Вокруг ночь, за каждым углом по преступнику, а под каждым кустом — по злой собаке. Ему и в голову не пришло, наверное, что я такой дорогой до знакомства с ним ходила сто раз. Но он был не в курсе, что я смогу справиться и с человеком, и с собакой. Но отказать ему я все же решила вежливо.

— Извините, Олег Петрович, — с сожалением произнесла я, — но провожать меня не нужно. К тому же я не одна и не хочу, чтобы у меня были неприятности.

— Ах, вот оно что, — улыбнулся Олень. — Значит, наша Женечка замужем?

— Ага.

— И кто же счастливчик?

Я постаралась, чтобы мой ответ прозвучал беспечно или даже несколько лениво.

— Да вам-то зачем об этом знать?

— Но вы не сказали об этом, когда я приглашал вас отдохнуть, — заметил Олень. — А могли бы.

— Могла бы, — согласилась я. — Но на тот момент я была свободной женщиной.

— Да неужели? — поразился Олень. — Вы успели обзавестись партнером за одну ночь?

Наш диалог превращался в допрос. Причем в односторонний. Я едва успела проникнуться, ведь он так переживал, вспоминая Алину. И еще чай его этот, над которым он трясется, словно птица над яйцом. Человек верен своим принципам. Но хитрый, как та лиса. В свою душу меня не пускал, но в мою ломился не в первый раз.

Одно я поняла точно: Олень планомерно докапывался до моей личной жизни. И это мне совсем не нравилось.

— Я партнеров меняю каждую неделю, — сообщила я. — Но вы это, наверное, и так уже поняли.

— Нет, не понял.

— Да поняли вы все. До свидания, Олег Петрович, — попрощалась я и сбежала по ступенькам. — С новым чаем вас. И будьте здоровы.

* * *

Струя воды била в раковину. На лице подсыхала маска из голубой глины. Стиральная машинка скручивала в жгуты полотенца, джинсы и тетин домашний халат.

Я сидела на краю ванны и думала, думала, думала.

Алину убили. Убили. Не сама — убили. Это вдруг заняло все мысли, отодвинув в сторону всякие там пистолеты и групповые сексуальные танцы на столе для совещаний.

За что ее? И что было перед этим?

Красотка-следователь рассказала, что между уходом Алины из пивного бара и обнаружением ее тела прошло несколько часов. Где же она провела столько времени? Почему возвращалась домой так поздно… или рано? Что за мужчина с ней ссорился под окнами дома? Куда он потом делся? И как же так вышло, что его слышали, видели, а толком никто не помнит, как он выглядел? Жесть какая-то.

Следствие, конечно, будет уточнять все эти моменты. Опросят всех, кто знал Алину. И меня Татьяна тоже помучает вопросами, только теперь уже на официальной основе, а не за чашкой чая. Скажу ей правду еще раз: с жертвой я была знакома всего пару дней и не имела причин ее убивать. Это все. Или нет?

Нет. Конечно, нет.

Мы с Алиной успели пообщаться без свидетелей. Она поспорила с Оленем и потом позвала меня на улицу. И там кое-что рассказала о Марине, о себе и о других. И снова перед глазами встала картинка, которую я не увидела, но могла представить: тело Алины, затянутая на шее петля, мертвый взгляд на улицу через грязное оконное стекло. Перед смертью ее ударили, и она потеряла сознание. Скорее всего, он нанес удар еще на улице. Он понимал, что, если он попробует сделать это в подъезде, она может поднять шум и их наверняка услышат. Поэтому вырубил ее до того, как зашел в подъезд. Заранее, чтобы дальше все прошло тихо. Глубокой ночью… Тот, кто ее убил, все рассчитал.

Смывая с лица застывшую глину, я вспомнила о том, что прошлой ночью мы так и не дождались появления в баре Андрея Максимовича Савостина. Обещал, но не пришел. На следующий день сказал, что заработался, а потом встречался с Малаховым. И очень настаивал на том, что эта встреча была не запланирована.

Алину убили той же ночью.

Мысль о том, что Андрюха может быть причастен к ее смерти, не только пугала.

Я почувствовала какой-то прилив сил, и это меня напрягло. Я попыталась успокоиться, сделав горячий чай, но ощутила лишь тепло в груди.

Я легла спать с огромным булыжником на сердце. Исходя из того, что я знала, в голове четко вырисовывались несколько вещей, и я не могла их выбросить из головы. По моему разумению, получалось следующее.

Олег Петрович был влюблен в Марину и ненавидел Малахова, потому что тот был причиной ее самоубийства.

Савостин мог убить Алину.

Анна Григорьевна — очень тяжелый человек.

И последнее: я знаю многое из того, о чем мне знать не положено. Но что с этим делать, я не знаю.

Я заснула в районе пяти часов утра с мыслями о том, что ровно сутки назад перестало биться сердце Алины Минаевой.

* * *

Здравствуй, лучший друг Таблетка.

Я сумела проснуться вовремя и осознать, что за ночь мои глаза стали очень маленькими. Спустя минуту почувствовала, что сильная головная боль вернулась.