Твокер. Иронические рассказы из жизни офицера. Книга 1

Представьте себе картину – Вы в гостях у хороших знакомых. Стол ломится от еды. И на нём ни капли(!) спиртного. Решив, что попал в какую-то секту немецких мусульман или староверов, с трудом дожидаешься конца этой безрадостной трапезы. Затем хозяева сметают со стола всё, кроме пепельниц и, торжествующе с издевательским смехом выставляют батарею бутылок водки и пива. При этом вам предлагают пить водку из рюмочек размером грамм по сорок, и запивать водку пивом из бутылок или стаканов. Пиво с водкой? И никакой закуски!. Дикий народ, а ещё европейцы!

Как-то мы с друзьями вшестером зашли пообедать в гаштет в городе Гота. На всех попросили всего ничего, по-пионерски: на шестерых две бутылки водки. И тут симпатичная официантка начала нам объяснять, что водку они подают только «дупельками», в смысле рюмками. В ходе возникшей дискуссии мы раскусили их незамысловатую хитрость. Если две бутылки водки (1400 г) взять рюмками по 40 граммов, то получится 35 рюмок. Вот хитрецы, сразу сообразили, что 35 рюмок разделить на шестерых человек будет невозможно и нам придётся раскошелиться еще на одну рюмку. Нашим ассиметричным ответом на их коварство стал заказ 72-х рюмок-дупельков (и нам хватит, и у них останется недопитой бутылка). В ответ официантка схватилась за голову и предложила принести нам две бутылки, но перелить их в графин для сока. А мы и не возражали. Вот хороший пример того, как две цивилизованные нации всегда могут договориться, в, казалось бы, неразрешимом споре.

Но вернёмся в гаштет вокзала (кстати, по-немецки «байнхоф») Лейпцига (по-немецки «Ляйпциг»). Договорившись предварительно взять по две супер-сосиски и по кружечкt пива, мы разделились, Борис, как лучше разбирающийся в немецком, занял место в очереди к кассе, а я, как эксперт в деликатесах, отправился к витрине, выбрать десерт. Одного профессионального взгляда мне хватило, чтобы понять, что я хочу всё. Поэтому, чтобы не запутаться в названиях, я вернулся к Борису и предложил взять пироженных всех видов по два. После этого я, с чувством выполненного дога отправился искать свободный столик. Найдя два свободных места, я терпеливо стал дожидаться Бориса. Вокруг меня сплошь и рядом можно было наблюдать, как влюблённые парочки угощались одной сосиской на двоих.

Вот к столу пришёл хмурый Борис. Он принёс две большие кружки с пивом и две тарелки на которых сиротливо, прижавшись друг к другу, лежали по две сосиски, грустно свисая своими кончиками по обе стороны тарелки. Оставив меня сторожить наш обед, он сходил за хлебом. На мой молчаливый вопрос он рассказал, как происходила покупка нашего спартанского обедика у кассы.

Приняв заказ на четыре сосиски, кассирша, сноровисто приготовила четыре тарелки и приготовилась выдать четыре порции молодому человеку со странным акцентом. Услышав неслыханное предложение положить по ДВЕ сосиски «цузамен», что означает «вместе» в каждую тарелку, она так взглянула на Бориса, что в её глазах ясно прочиталась мысль: «Так вот ты какой, Бобин Робин Барабек?» Так что говорить о десерте ему сразу расхотелось.

Ну что ж, нет, так нет! В конце концов, двум суровым воинам не к лицу было расстраиваться из-за какой-то дюжины восхитительных, тающих во рту пирожных, покрытых нежнейшими взбитыми сливками, благоухающими ванилью и шоколадом, кофе и клубникой.

В конце концов, философы могут довольствоваться малым – «гросс бир унд гросс бокфюрст». (Пиво с сосиской», этакий «завтрак интуриста»).

Попробовав местную кисло-сладкую горчицу, напоминающую нашу только по запаху, мы поняли, почему её можно есть, чуть ли не ложками. Скорее всего, так местные жители стараются заглушить голод, несомненно, терзающий их желудки при таком скудном регулярном питании.

Чтобы не провоцировать местное население на голодный бунт, мы наскоро доели наш мини обед, и отправились на поезд, который быстренько, часа за четыре, домчал нас до Дрездена.

Около одного часа пополудни, мы уже сделали первую попытку допросить первого местного жителя на предмет нахождения всемирно известной Дрезденской картиной галереи.

Хотя было видно, что он искренне старается нам помочь, но было так же видно, что нахождение этого объекта всемирного наследия в Дрездене лично для него явилось откровением.

После еще двух неудачных попыток найти злополучную галерею, вокруг нас собрался целый кружок заинтересованных и сочувствующих. Затем, один из них с облегчением произнёс непонятное слово «Цвингер!» так как в своё время звучало: «Эврика!» Все сразу заулыбались, стали что-то объяснять и показывать, как нам добраться до «Цвингера». Когда толпа рассеялась, мы недоумённо отправились на трамвайную остановку, чтобы утолить своё любопытство знакомством с «Цвингером», раз галерея оказалась недоступной для нас фикцией.

Первые два трамвая, подошедших в остановке, постояв для проформы, уехали дальше по маршруту, так и не открыв нам двери.