Творческий подход к предвидению

— Знаю, — Шейн прислонился к столу. — До нас ее жизнь была холодной, — он позволил видению, которое заставило его создать скульптуру «Акана», появиться перед мысленным взором. — Нет места для полета, нет места для свободы…

Шон нахмурился. Он был таким невероятным отцом, готовым защищать супругу своего сына от всех.

— Но ведь Акану не обижала мать, правда?

Шейн отрицательно покачал головой.

— Нет, не совсем. Она старалась изо всех сил, но может ли кто-нибудь по-настоящему понять потребности молодого дракона, кроме другого дракона? — Шейн перешел на родной язык своей матери, разговаривая с отцом на диалекте Сидхе, как они часто делали, когда обменивались секретами. — Ее отец умер, защищая провидицу и пожертвовав собой, чтобы она могла сбежать с маленькой Аканой, — Шейн сглотнул. Он мог только представить опустошение провидицы, когда она бежала, зная судьбу своего супруга и свою собственную. — Она знала, папа. Знала, когда встретит его и что произойдет, но все равно позволила себе любить.

— В этом проявилась ее сила.

— Да. С тех пор она делала все возможное для Аканы, но даже дар предвидения не сумел раскрыть то, что было на сердце ее дочери.

— А ты справишься?

Он тяжело вздохнул.

— Я буду стараться.

— Возможно, ты видишь ее лучше, чем большинство других.

Шейн был доволен, что не вздрогнул. А еще он был в равной степени доволен тем, что это сделал его отец. После дискомфорта от их предыдущего разговора это послужит Шону уроком.

Только Робин Гудфеллоу мог подкрасться к лепрекону на его собственной земле. Связь между лепреконом и землей, на которую тот заявлял права, была невероятно сильна. Шон мог чувствовать каждого человека, ступившего на территорию, слышать шепот за милю, открывать дыры в земле шириной едва ли в булавку, которые доходили до самого ядра Земли. Нужно было быть каким-то божеством с определенной долей удачи, чтобы подкрасться к Шону.

Робин сделал это даже не напрягаясь.

— Добрый день, Робин.

Рыжеволосая угроза вошла в комнату, одетая в самую яркую западную рубашку, которую Шейн когда-либо видел. Если бы Робин заглянул в какой-нибудь приличный бар в Небраске, то каждый деревенщина на много миль вокруг попытался бы надрать ему задницу только за одну эту рубашку. Добавьте к этому супер-узкие джинсы, блестящие ботинки из крокодиловой кожи и черную ковбойскую шляпу с обернутой вокруг банданой в фиолетовую клетку, тогда у вас получится самый чудаковатый фейри.

— И тебе доброго дня, Шейн Данн, — Робин прислонился к дверному косяку, скрестив руки на груди и упершись носком ботинка в исцарапанный деревянный пол. — Акана опять доводит тебя до припадков?

Шейн окинул взглядом наряд Хоба.

— Это твой способ сказать, что она вскружила мне голову?

Робин ухмыльнулся и материализовал предмет. Серебряно-золотое изделие блестело на свету, сложные линии и завитки были выгравированы так, что копировали узоры кожи Шейна.

— Как по мне, то ты прекрасно понимаешь ее.

— У меня не было возможности подарить ей это вчера вечером.

— А она знает, что за подарок внутри?

— Нет, и я не собираюсь раскрывать тайну, — Шейн ухмыльнулся. — В этом же все удовольствие, не так ли?

Робин непринужденно рассмеялся и бросил ему коробку с головоломкой. Шейн легко поймал ее.

— Сегодня вечером она встречается за ужином с Тристаном Малмейном, — Хоб поднял руку, услышав недовольный рык Шейна. — Успокойся. Доверься ей, не говоря уже обо мне. Этим вечером никто не причинит вреда твоей паре.

Шейн провел рукой по волосам. Было трудно держаться от нее подальше, особенно зная, что она с другим мужчиной. Мужчиной, который прикасался к ее коже и обнимал ее теплое тело.

— Я сделаю все, что в моих силах.

— Хорошо. Потому что это часть ее сути, и если ты попытаешься отнять это, то твоя маленькая птичка улетит.

Оставив Шейна гнить в горе от болезни пары.

— Ясно, — он бросил быстрый взгляд на своего молчаливого отца, прежде чем снова переключить внимание на Робина. — Ты видел это?

Жуткая зеленая вспышка мелькнула в глазах Робина.

— Да.

— И ты все понял?

Робин усмехнулась, и Шейн вздрогнул.

— Да.

Урчащее предвкушение в голосе Робина предупредило Шейна, чтобы он держал свои опасения при себе.

— У тебя было видение?

Шейн повернулся к отцу, на лице которого не было ничего, кроме одобрения.

— Да.

Шон коротко кивнул и повернулся к Хобу.

— Ты помог нашей семье после того, как долг был выплачен. Если мы понадобимся тебе, то позвони.

Глаза Хоба расширились и потемнели. Ужасная, зияющая пустота, которую Шейн видел в нем, немного посветлела.

— Благодарю тебя, Шон Данн из клана Блэкторн.

Почему-то эта благодарность больше походила на клятву.

Шейн еще никогда так не гордился своим отцом.

Внимание Робина снова сосредоточилось на Шейне. На губах Хоба появилась саркастичная усмешка, означающая, что момент был навсегда потерян.

— Итак? Что ты собираешься делать с Аканой? Хм?

Шейн схватил шляпу Робина и нахлобучил ее на свою голову.

— Действовать, — он бросил коробку с головоломкой обратно Робину и подмигнул отцу, из-за чего смех Хоба наполнил амбар.

Глава 4