Творческое письмо в России. Сюжеты, подходы, проблемы

Поиски правильного тона и приема (слово, особенно любимое Толстым) заставляют его пробовать разные подходы к народному обучению. Если себя он видит учителем-революционером, то приемы обучения тоже осознаются им как революционные. Вместо традиционных в школе этого времени литературных ориентиров274 Толстой ищет новые, не литературные, а народные, фольклорные источники.

«Настоящий прием» будет найден при чтении пословиц Снегирева275, а изображение пишущих мальчиков Федьки и Сёмки спроецировано на несколько кодов: литературный – через сравнение с Гёте и самим Толстым-писателем; природный – через уподобление рою пчел; фольклорный – через написание с детьми пословиц; и наконец, код развращения просвещением, самый странный и сомнительный в этом ряду. Толстой словно подбирает ключи, давая читателю своей статьи несколько возможных программ понимания опыта обучения писанию и одновременно снова подчеркивая его новизну и экспериментальность своего дела276.

Позднее, анализируя свой педагогический опыт, в статье «О народном образовании» он назовет школу «педагогической лабораторией».

Только когда опыт будет основанием школы, только тогда, когда каждая школа будет, так сказать, педагогической лабораторией, только тогда школа не отстанет от всеобщего прогресса, и опыт будет в состоянии положить твердые основания для науки образования (8, 15).

Еще резче обозначит свою позицию Толстой в черновых вариантах ответа автору критической статьи в «Русском вестнике» (№ 5, 1862) Маркову.

Г. Марков говорит: истина находится только в истории развития. Историческое развитие, следовательно, есть закон, вследствие которого человечество постоянно двигается к совершенствованию – прогресс. На этом основании г. Марков отвергает всякий вывод мысли, противоречащий историческому развитию; на этом основании он говорит, что школа не должна быть лабораторией для опыта, но должна быть фабрикой для приготовления служителей исторического развития – прогресса (8, 441–442; здесь приводится в современной орфографии).

Слово «прогресс» становится для Толстого эмблемой ложного понимания исторического развития, которому Толстой противопоставляет свою веру в естественное стремление к совершенствованию. Школа как фабрика противопоставляется школе как лаборатории, педагогика насилия – свободному развитию и совместному творчеству.

Если сравнить описание уроков с крестьянскими мальчиками и описание домашних уроков в семье Толстого277, то мы увидим несомненное сходство и перенесение принципов домашнего воспитания на крестьянских детей. Очевидная в XIX веке разница в обучении разных сословий в случае Толстого не слишком велика. Сохранились воспоминания Сергея Плаксина, который летом 1860 года оказывается соседом семьи Толстых по вилле в Гиере и участвует в общих прогулках и уроках с племянниками Толстого, детьми сестры Марии Николаевны, Лизой, Колей и Варей: