Творение и анархия. Произведение в эпоху капиталистической религии

Что значит быть бедным? В чём заключается суть бедности? И что такое быть богатым, если только в бедности и только пройдя через неё мы можем разбогатеть? В привычном понимании бедность и богатство связаны с имуществом, с обладанием. Бедность – это не-имение (Nicht-Haben), то есть лишённость необходимого (Entbehren des Notigen; entbehren значит «быть лишённым чего-либо», но также и «обходиться без чего-либо»). Богатство – это не-лишённость необходимого, обладание большим, чем необходимо. Однако суть бедности заключается в бытии (Seyn). Бытие в настоящей бедности подразумевает такое бытие, при котором мы не лишены ничего, кроме не необходимого, ненужного (das Unnotige, «избыточного»). По-настоящему испытывает лишения тот, кто не способен к бытию без ненужного и тем самым как раз ненужному и принадлежит⁸.

Там же, чуть ниже, необходимое определяется как нечто, происходящее от нужды (Not), то есть от вынужденности (Zwang). А ненужное происходит не от нужды, а от свободного (Freien).

Прежде чем перейти к анализу этой формулировки, я хотел бы составить краткую генеалогию термина Armut в хайдеггеровской мысли. Собственно, впервые он употребляется в важнейшем лекционном курсе 1929–1930 годов об «Основных понятиях метафизики» для определения состояния животного – его «скудомирия, бедности миром»⁹ (Weltarmut). Камень лишён мира, животное бедно миром (weltarm), а человек мирообразующ.

Непосредственно перед тем, как охарактеризовать отношение животного к окружающему миру, Хайдеггер высказывает несколько соображений о понятии бедности в целом, которое здесь следует рассматривать не в количественном, а в качественном измерении. С этой целью, определяя идею бедности, он вводит уже знакомый нам глагол entbehren:

Быть скудным, быть бедным – это не просто «ничего не иметь», «иметь мало» или «иметь меньше, чем кто-то другой»: быть скудным означает быть лишённым (entbehren). С другой стороны, эта лишённость возможна по-разному: как этот бедняк лишён чего-то, как он ведёт себя в этой лишённости, как к этому относится, как принимает эту лишённость, короче, чего он лишён и прежде всего как ему при этом на душе – в этой бедности¹⁰.

Хайдеггер не упоминает Франциска, но в размышлениях философа сложно не услышать отголоски францисканской полемики о бедности и пользовании, о трактовке пользования – то есть действия, которое совершает бедняк в отношении используемой вещи, – особенно в контексте противостояния между спиритуалами, оценивавшими пользование с объективных позиций как usus pauper[29], и конвентуалами, взявшими за основу именно внутренние условия пользования (uti re ut non sua[30]), а не сам внешний объект.

Однако в лекциях 1929–1930 годов бедность служит определением не для человека, способного раскрыть мир и вступить в связь с открытым, а для животного, которое, в отличие от камня, не лишено мира, но всё же некоторым образом ощущает его нехватку. Здесь Хайдеггер цитирует отрывок из Послания к Римлянам (8:19) об apokaradokia tes ktiseos[31], мучительном ожидании, в котором пребывает природа, надеясь освободиться от рабства тления. Неимение мира животным, пишет Хайдеггер, нужно понимать как лишённость (entbehren), а животный способ бытия – как бытие бедным. А значит, бедность по сути своей определяется через понятие лишённости.

В лекционном курсе 1941–1942 годов, посвящённом гимну Гёльдерлина «Воспоминание», Хайдеггер возвращается к идее бедности, переосмысляя её в более положительном значении. По его словам, бедность не стоит понимать только как отказ от богатства.