Творение. История искусства с самого начала

Картины «виллы Мистерий», как ее назвали впоследствии, равно как и пейзажи по мотивам «Одиссеи», — это лишь разрозненные отблески поэтической силы живописи Древнего Рима, проникнутой фантазией Гомера и очарованием мистических восточных культов — в особенности культа Диониса и его сластолюбивых поклонниц. Они указывают не только на масштаб империи, но и на невероятное разнообразие художественных образов римского мира, существуя наряду с портретами Иайи из Кизика, а также республиканскими портретами, подчеркивающими достоинство (gravitas) своих моделей — ту самую римскую манеру держать себя, которая возникла во времена средиземноморских завоеваний.

Алтарь Мира. Реконструкция. Около 13–9 до н. э.

В следующие сто лет после падения Карфагена и Коринфа тема господства заняла важное место в римском искусстве и литературе. Записки Юлия Цезаря о войнах, которые он вел с 58 по 50 год до нашей эры против галльских племен на севере (на территории современных Франции и Бельгии), и об усмирении древних бриттов под названием «Записки о Галльской войне» сами по себе были мощным литературным произведением, в основе которого лежала история завоевания. Новый образ Рима, созданный преемником Цезаря и его приемным сыном Октавианом, больше известным как Август, объединял в себе власть и ее зрительное представление, напоминая самые ранние изображения властителей Древней Месопотамии — рельефы на стелах и аккадские статуи.

Август вошел в историю как император, принесший мир и стабильность Риму после долгих лет гражданской войны. Дух эпохи Августа — pax romana (римский мир) — начал распространяться благодаря превращению самого Рима из выжженного солнцем каменного города в «мраморный», как пишет об этом римский автор Светоний (на самом деле это была лишь мраморная облицовка, а не мраморные блоки, из которых был выстроен Парфенон)[98]. Римский сенат увековечил pax romana строительством алтаря, посвященного миру: Алтарь Мира (Ara Pacis) был возведен на Марсовом поле (Campus Martius) — просторном участке, изначально предназначенном для военных учений. Помимо рельефов, демонстрирующих миф об основании Рима и изображающих вереницу важных персон эпохи Августа, алтарь украшен обильно цветущим акантом, чьи ветви вьются и ползут по внешней стене, покрывая ее листьями, плодами, цветами и усиками, и всё это венчают миниатюрные пальмовые ветви и летящие лебеди. Природа выступает в роли метафоры: размеренный ритм разрастающегося аканта символизирует власть Августа над всем сущим[99].

Рельеф с богиней Теллус с Арки Мира. Около 9 до н. э. Мрамор

Этот изящный символ завоевания и господства в итоге определит всю эпоху Августа и ее долгое историческое наследие. В «Естественной истории» Плиний писал, что чудеса Рима, памятники, построенные в то время, смогли вместить в себя долгий путь завоевания мира, под которым он подразумевал экспансию Римской империи во всех направлениях и настолько, насколько можно было вообразить. Сами формы римской архитектуры воплощают этот дух завоевания: своды, парящие над огромными объемами воздуха; арки, соединяющие такие широкие проемы, какие раньше было даже трудно себе представить; величественные купола, казавшиеся рукотворными небесами и заключавшие под собой целые океаны пространства.

Хотя строительство всегда — начиная со стоячих камней Стоунхенджа и заканчивая зиккуратом в Уре — было способом заявить о чьем-либо превосходстве, римские зодчие отказались от тяжелых, неподвижных форм и превратили архитектуру в невесомый, парящий идеал. Самое большое отличие римской архитектуры состоит в том, что она символизирует не тяжеловесную материю, а пространство — но не воображаемое пространство греческой архитектуры (когда линии колоннады Парфенона стремятся соединиться с небом), а пространство реальное, земное, будто бы пойманное и одетое в камень.

Осуществить это удалось с помощью двух технологий: использования в качестве строительного материала бетона и применения арочных сводов, благодаря которым можно создавать высокие и просторные интерьеры, а также величественные порталы^{6}. Ни то ни другое не было изобретением римлян, но, как и в других подобных случаях, они вывели эти идеи на новый уровень совершенства.