Творение. История искусства с самого начала

Что же тогда объединяет эти строения, декоративные предметы и миниатюры, чтобы их можно было назвать «исламскими»? Очевидно, это не стиль, хотя геометрия и каллиграфия являются общими факторами. Истинная связь между ними прослеживается не во внешнем облике, а в ощущении общей цели и понимании художником, что существует нечто большее и значимое, чем любая местная традиция. Кроме того, это новое восприятие природы, превращающейся в бесконечный узор: и этот взгляд удивительным образом перекликается с тем восприятием природы, которое складывается на основе кельтских традиций далеко на западе Европы в иллюминированных манускриптах и металлических изделиях, хотя, опять же, мы не можем провести прямой параллели. В мире возникло новое чувство принадлежности человека к природе. Подобно эллинистическому миру, инспирированному Александром Великим, исламский мир обладал внутренней взаимосвязью в гораздо большем масштабе, чем мог себе представить даже Александр.

Глава 10. Завоеватели и изобретатели

Если смотреть со стороны имперских владений Византии или ислама, то маленький болотистый островок в западном океане может показаться совсем не тем местом, где можно найти искусство.

И всё же через несколько веков после крушения римского владычества именно там, в Британии, возникло удивительное новое восприятие природы: геометрические узоры, сложные переплетения и анималистические мотивы, искусно выполненные в металле, камне и иллюминированных манускриптах. Кельтские традиции сохранились в Ирландии (которую так и не завоевали римляне), где этот стиль родился и процветал в монастырских мастерских, соединяясь с традиционными стилями германских племен — англов, саксов и ютов, — осевших в западной части острова в конце V века. Эта гремучая смесь стилей была замешена на новых духовных верованиях. Первая христианская миссия, посланная папой Григорием из Рима, прибыла в Британию в 597 году и основала римскую христианскую церковь с центром в Кентербери. Римская христианская традиция обеспечивала связь с византийским миром, а через него — с Западной Азией. Смесь кельтских, англосаксонских, римских и христианских традиций создала неповторимый декоративный стиль, который, в свою очередь, распространился затем по всей континентальной Европе.

Этот новый стиль передавался через увесистые рукописные тома, которые переписывались и расписывались — или иллюминировались — в скрипториях, специальных мастерских при монастырях. В основном это были Евангелия: четыре биографии Иисуса из Назарета, написанные Матфеем, Марком, Лукой и Иоанном. Эти книги имели практическое применение, поскольку использовались при отправлении церковных ритуалов, но также они являлись отражением чудес божественно устроенного мира. Многие из этих богато украшенных книг начинаются с инициала, отмечающего начало текста, в котором первые слова превращаются в зрелищные образы. Инициал одного из Евангелий, созданного на острове Линдисфарн у северо-восточного побережья Англии, превращает начальные буквы книги Иоанна — «IN P» — в маленькую вселенную, природный вихрь, в котором обильно сплетаются растения, животные, вращающиеся трехногие колеса (кельтские трискели) и даже человеческая голова, чей голос мы можем представить по мелодическим линиям, свивающимся вокруг и интонирующим первые слова Евангелия от Иоанна: In principio erat verbum et verbum erat apud Deum («В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог»).

Так называемое Евангелие из Линдисфарна (все четыре Евангелия, переплетенные в единый кодекс^{10}) было создано Эдфритом, линдисфарнским епископом. Изготовление, переписывание текста и украшение подобной книги требовали колоссального труда, который мог занять многие годы, поэтому такие большие иллюминированные манускрипты, как Евангелие из Линдисфарна, обычно изготавливались небольшой командой мастеров. Возможно, изолированность острова подвигла Эдфрита на эту работу, а бескрайние виды Северного моря с его постоянно меняющимся светом будили его воображение. Эдфрит был великим изобретателем — иначе и быть не могло, ведь для его рисунков было слишком мало моделей. Работал он на пергаменте заточенным графитовым стержнем — это первое зафиксированное в истории использование того, что спустя столетия станет графитовым карандашом, — а также черными чернилами, изготовленными из солей железа и чернильных орешков (наростов на дубовых листьях, возникающих благодаря насекомым — орехотворкам). Он также использовал множество красителей: свинцовый сурик; индиго; медянково-зеленый, сделанный из меди и уксуса; желтый аурипигмент, сделанный из мышьяка; пурпурный, сделанный из лишайников или морского моллюска — красильной багрянки; белый — из толченых ракушек; и черный — из угля (вероятно, взятого прямо из камина). Эти красящие вещества Эдфрит смешивал с взбитым яичным белком (для лучшего связывания), чтобы краска хорошо распределялась, не растекалась и быстро высыхала[164].