Творений. Книга I. Статьи и заметки

Потом заходил к другому Мориока — Андрею; у него мать старушка и гостит бабушка из Кооси. Очень хорошая благочестивая семья. Андрей — служащий в полиции, и теперь часто ходит на проповедь, помогая нам; я и просил его поговаривать о христианстве с тем племянником Мориока. Просил его иногда заходить и ко мне: это будет и мне полезно для языка, и ему; мне хочется постепенно подготовить из него настоящего катехизатора, сообщить ему по возможности ясное понимание учения и не сбивчивое; а воодушевление у него есть большое.

Когда я проходил по направлению к этим двум домам, то на меня с великим удивлением все посматривали и принимались усиленно спорить — кто я? Одни уверяли, что американец, другие, что француз, а третьи и далее, может быть, и еще что-нибудь лучшее. В этой стороне об учении православном и не слыхивали совсем. Вот как. Ах, если бы действительно христиане приняли к сердцу мои слова о том, чтобы всем сообща приняться за церковное дело и по мере сил стараться распространить православие как можно между большим количеством своих знакомых. Только так и можно внести свет Христов во тьму неведения массы.

А после обедни сегодня приходили катехизаторы и гийю Накано Мелетий. Я говорил им, что в России весной и летом всякая деревня празднует свой праздник в память или избавления от пожара или от холеры или тому подобное. Говорил о крестных ходах и молебствиях, какие совершают в такие дни; говорил о храмовых праздниках и, кстати, упомянул о здешнем храмовом празднике.

Мая 15/27 утром едва просидел урок до 11 часов и отпустил учителя; совсем невмоготу; вчера у Мориока я долго говорил, а потом, вспотевши, вышел на улицу, да еще у Андрея Мориока в комнате попал на сквозняк и, должно быть, простудился. Потом я и до обеда, и после все время ходил на солнечной стороне до усталости; должно быть, этим и помог: простуда незаметно кончилась, а я, признаюсь, опасался. Сегодня мастер подал смету на поправку желобов цинковых; всего на 202 иены; я написал епископу, согласен ли он на сие. Вечером к христианам не пришлось идти: немного опасался за простуду, да и некогда было, да и дождь потом пошел. Я просил катехизатора Павла Сакума пройтись к Фукуда Пантелеимону и поговорить с ним еще о покаянии и вообще о вере, чтобы возбудить в нем дух. Но он, оказывается, не ходил, ссылаясь на дождь, а вероятно, просто по лени, так как другой катехизатор Иаков Фудзии ходил вместе с моим учеником, который вообще теперь вместе с нами ходит к христианам; Фудзии и возвратился уже в 11-м часу. Он рассказывал христианам жития святых (это мне говорил мой учитель Павел Исогай).

Мая 16/28 епископ пишет: «В Какогава побудьте и литургию там совершите. Ходите по христианам с катехизатором. Узнать мнение христиан о катехизаторе вообще довольно трудно: японцы не очень откровенны. Если уж очень надоест им катехизатор, они жалуются на него; но тогда уж только держись — наговорят столько, что катехизатора хоть смертью казни; и это сделают без катехизатора, искусно отведут тебя в сторону, или на гору, или еще куда в уединенное место. В Какогава и Химедзи едва ли так поступят. А нужно догадаться. Например, при катехизаторе у всех христиан взять метрику в руки и по ней проверить всех христиан; добрый катехизатор расскажет тут же все, что нужно; про отсутствующих поведает, кто куда переселился и прочее; нерадивый отзывается незнанием, а отвечают за него христиане. Тут же по метрике вы увидите, есть ли плоды служения сего катехизатора или нет. Если нет, то спрашивайте при всех: а что же вы делали доселе? Как проводите ваше время? Часто ли посещаете христиан? И если нет у вас слушателей из язычников, учите ли по крайней мере христиан? Их детей? Все ли дети у вас в церкви знают молитвы? Да тут же и испытаете детей. И так далее. Из всего в совокупности и выведете очень ясное представление о том — хорош катехизатор или нет. Так вообще. Так и об Адаци».