Творений. Книга I. Статьи и заметки

При входе в Софию турок тотчас же вынес две изношенные подошвы, именуемые туфлями, и протянул руку, в которую я и вложил 2 чирека (74 коп.). Предо мной открылась Святая София во всем ее древнем величии, хотя и запачканном магометанами. Вся она открыта со всех сторон: где ни стоять, всюду виден весь внутренний храм. Она есть как бы громадный величественный свод небесный, покрывающий все видимое пространство; и все это так легко и свободно висит над вашею головою. По местам обозначаются запачканные изображения Христа, креста Христова и т. п., — время все-таки постепенно сглаживает все, что непрочно в природе, какова вся турецкая пачкотня по христианской мозаике, с целью изгладить всякий след ненавистного магометанам христианства. Но нет: как помалу проявляются христианские изображения и знаки, так проявится и истинное назначение сего дивного сооружения мудрого царя Юстиниана. Будет некогда день, и Царь-град снова будет осенен знаменем Креста, а знак заходящей и ущербающейся луны действительно зайдет, чтобы дать место истинному свету. Это сознают и сами турки: при взятии Софии ярые мусульмане хотели уничтожить в ней всякий след христианства, хотели стереть всю чудную мозаику, но тогдашний мудрый султан запретил, говоря: все равно придет время и опять, может быть, София будет не в наших руках, а перейдет опять к христианам, пусть же все это остается как памятник христианской древности. Он велел только закрасить все христианское и обратить христианский храм Премудрости Божией в мечеть. И теперешние турки как будто сознают свое временное обладание Софией: они нисколько не заботятся о ее чистоте как о месте, которое все-таки от них отойдет скоро ли долго ли. Внутри теперь все пусто, никаких особенных украшений нет, по полу постланы грязные и рваные ковры. В разных углах слышны молитвы магометан, исправляющих полдневный намаз. И замечательно чудный храм: из одного конца его слышно в другом, хотя богомольцы и не громко говорят свои молитвы. Удивительно, почему у нас в России не выстроят ничего подобного Святой Софии в архитектурном смысле, а непременно всякий храм загромоздят множеством колонн да переплетов, почему в них и не видно и не слышно ничего. Нельзя сказать, что теперь архитекторы не могут построить ничего подобного: ведь у турок все мечети почти построены и строятся в таком же роде. А турки, хоть и обратили Святую Софию в мечеть, а все-таки смотрят на нее как на чужое строение и поэтому, чтобы затмить ее, рядом выстроили другую подобную ей мечеть, которая со стороны Мраморного моря и закрывает Софию. Но зато эта мечеть даже по внешнему виду не имеет величия Святой Софии: на ней все нагромождено да налеплено по мелочам, обличающим подражание, а не создание мудрого строителя; в Софии и внутри и снаружи все важно и величественно, что сразу показывает широту взмаха умелой руки с тонким пониманием высокого дела.

Итак, мы теперь уже далеко от России и плывем в странах чужих и к народу иному, незнаемому. В последний раз в Одессе я молился среди дорогого мне народа Русского. В последний раз и надолго, а может быть, и навсегда я насмотрелся на широкое море веры, которою богат наш народ. Достаточно малого внимания к его духовным нуждам, и наш народ богато проявит всю силу своей церковности. Недаром он вышел победителем из всех постигавших его невзгод во всю тысячелетнюю известную всему миру историю. Вера православная спасла его, но и сама она, как бы закалившись в этих бедах, сложилась в целый характер народной жизни русской. Ни у одного народа его религия не сделалась как бы свойством самого народа, а народ Русский действительно впитал в себя свое православие, которое стало духом его жизни. Деятелем спящим пришел враг нашего спасения и в лице западничествующих разных радетелей народных, утративших прочную почву для себя, посевает разные плевелы; и нужно сказать, что он имел в своем деле успех, создавши разные секты и расколы на Руси. Но вот сам народ наш, этот богатырь по природе, просыпается и начинает стряхивать с себя всех непрошеных радетелей, снова дерзновенно восстает прежний строгий православный строй жизни, а разные новшества мало-помалу идут во тьму и неизвестность, где им и место. Мало того, со всех сторон народы, утрачивающие всякую устойчивость в своем быте, с упованием посматривают опять-таки на сего же богатыря — русский народ и ждут от него себе духовной помощи и просвещения, не поддельного, а прочного, основанного на вечных и самобытных началах откровения. Дай Бог, чтобы наш народ действительно сумел явиться светом для всего мира, чтобы он был мудрым и сильным проповедником истины Божией для жаждущих ее, чтобы постепенно все пришло к Единому Пастырю в одно стадо. С сердечною любовью оставлял я это дорогое мне Отечество и горячо желал того, чтобы Бог помог нам и иному народу возвестить устои жизни русской, чтобы и сей народ усвоил дух православия и помощию Божией сделался таким же православным во всех отношениях, как его сосед.

Путь от Константинополя до Афин