Творений. Книга I. Статьи и заметки

Владыка высоко ценил духовную культуру русского народа, тот духовно-нравственный идеал, который был им выстрадан в течение тысячелетия и который для многих к началу XX столетия стал блекнуть и теряться. Желая поделиться своим богатым духовным опытом, владыка издал книгу «Письма архиерея к иереям». Книга быстро разошлась, и он переиздал ее, дополнив новыми главами. В этой книге епископ писал: «Для всякого внимательного к народной жизни наблюдателя с не-сомненностию очевидна особенность народной русской культуры. Наша народная культура есть исключительно культура духа. Во всем укладе жизни, в обычаях, в душевных исканиях, в народном и даже литературном творчестве непременно есть искание нравственной ценности жизни, отношение к ней именно с этой стороны. Все прочее, чисто внешнее, имеет уже второстепенный и попутный смысл и значение, обусловливаемое нравственными основами, как это и должно быть всюду и всегда… Для нее (культуры. — И. Д.) и самая жизнь не имеет ценности без ценностей духа, без ценностей нравственных. Только с нравственной стороны расценивается и самая жизнь человека со всеми его поступками и намерениями. Не будет этих нравственных оснований — не будет смысла и в самых высоких и полезных делах человека». Но, обращаясь взглядом от высокого идеала, от того, что имело еще живое проявление в душах людей, с грустью владыка наблюдал современную религиозную жизнь, характерную исключительно внешним благочестием. «Сплошь и рядом при расспросах как взрослых, так и малых, — отмечал он, — приходится видеть, что именующиеся христианами не знают не только утренних и вечерних молитв, но и самых общеупотребительных и простых. Очевидно, и не молятся исправно, а в семье молиться не учат и молитвам не учат. В школах кой-каким молитвам научат. Но не влагают, очевидно, потребности молиться, не воспитывают святого чувства молитвы как приближения нашего к Богу, как нашей с Ним беседы. Без этого же самого главного одно заучивание молитв для ответа ровно ничего не значит, и молитвы улетучиваются немедленно после оставления учащимися самой школы только лишь на летние месяцы. Очевидно, у самих родителей нет уже вовсе никакой заботы о том — молятся или нет их дети. Они и сами не научили тому детей своих, да и не наблюдают за тем, соблюдают ли строго то, чему их в школе научили… Одинаковое незнание народом и житий святых замечается, не знают даже жития своего святого и даже дня памяти его. Следовательно, даже к своему святому не имеют никакого личного отношения, кроме того, что именем его называются. И это даже у учившихся в школе. Очевидно, от современного поколения далеки все высокие примеры христианской добродетельной жизни, которые без слов способны научить тому же…

На житиях святых да на прологах и воспитывались старинные русские люди, и даже не по книжкам, а со слов других. Рассказы о святых были самыми любимыми рассказами, захватывавшими все внимание слушателей и отпечатлевавшими слышанное глубоко в душах слушателей. Люди привыкали в своих размышлениях ходить по примерам святых и даже как бы в их близком присутствии… К глубокому сожалению, теперь такого примерного научения христианству и христианской жизни на житиях святых нет, а потому нет и того святого воодушевления, которое может дать всякий светлый пример действительной добродетели. Веры своей не знают, закона христианского отчетливо не представляют, светлых образцов веры и добродетели не испытывают. И редко-редко кто сумел бы вразумительно, ясно и отчетливо рассказать свою веру вопрошающему о ней. И это при всеобщей почти грамотности, при общедоступности дешевого книжного рынка, при всяких полезных книгоиздательствах! Невольно напрашивается смущающий вопрос: да что же в таких людях и христианского осталось? Даже по внешним-то приемам и обычаям иногда трудно узнать христианина. Ибо многие креститься не умеют как должно, отмахиваясь рукой вместо истового крестного знамения. Не знают православного обычая принятия благословения Божия от священника или архиерея, — отвыкли и от этого. Следовательно, верующим сердцем не понимают истинного значения и силы крестного знамения, которым, как Крестом Христовым, демонов прогоняем от себя; не понимают и силы благословения священнического, которым благословение Божие призывается. Что же после этого говорить о духовной жизни, о благодати Божией и о прочих таинствах нашей веры спасительной?»