Творений. Книга I. Статьи и заметки

Вот теперь, так или иначе, нужно убирать отца Петра, а сей прислал даже прошение совсем его на покой; его все остальные прихожане любят, а невзлюбили только хакодатцы, и именно вот за этот его поступок. Но кого же туда, так как вообще кандидатов на священство у нас мало, ибо непременно требуется предварительное прохождение всех степеней священства и 30 лет отроду? В Осака священником отцом Сергием Судзуки тоже недовольны: он какой-то нерасторопный, неэнергичный, так что теперь там христиане от церкви отвыкают и просят дать им другого священника. Преосвященный и хочет прямо об этом сказать отцу Сергию, и чтобы он просился в Хакодате, но так, чтобы те не знали о недовольстве на него в Осака; хакодатцы его, вероятно, пожелают, а он, может быть, там и приживется, так как и сам хакодатец, и, может быть, делом займется, а уж на рыбные-то промыслы не пойдет, так как он вообще-то какой-то ребенок, невинный. А в Хакодате такое недовольство, что перестают ходить в церковь и на исповедь. А относительно Осака Преосвященный предполагает так, что к лету я буду по-японски уже говорить и тогда могу оставаться в Осака, а на подмогу в необходимом случае можно послать священника временно. Дай Бог, конечно, мне поскорее научиться по-японски разговаривать, только нет уверенности в этом, хоть я уже вот месяц и даже более занимаюсь по целым дням, не сходя со стула. Главная беда в том, что учитель мой диакон Стефан Кугимия неопытен в сем новом для него деле; он вообразил, что мне нужно проповеди говорить, и вот начал сообщать самые мудреные слова книжные, тем более что он сам все время сидит на японских газетах; и получилось, что я заучил до 900 японских слов, а разговаривать и слушать разговоры не могу, ибо слова не разговорные. Теперь

я купил начальные японские книжки для детей и по ним читаю, чтобы естественным порядком усвоить постепенно самые обыкновенные слова и настоящий японский строй речи; а кроме того вечером (утром с Кугимией от 8 до 12 часов), от 4–6 часов, я занимаюсь с Петром Исикаме, учившимся в Московской Духовной академии; с ним я читаю рассказ на разговорном языке, и вообще с обоими стараюсь побольше говорить. Для разговоров ко мне приходят иногда катехизаторы и ученики, да и сам я теперь думаю похаживать к священникам, ибо так-то постепенно и научусь говорить.

Преосвященный рассказывал еще один весьма печальный случай в подтверждение того, что опасно пока полагаться на японца. Американское миссионерское общество основало в Киото университет Досися, конечно с господствующим христианским направлением и вообще с целями христианского просвещения. Но вот недавно профессора совсем забыли эти цели и дух и стали проповедовать или неверие, или буддизм; а однажды кто-то из начальства повел учеников в тера (буддийский храм) или в мия (синтоистический) и там сначала сам, а потом и ученики проделали все религиозные обряды буддийские. Американцы, конечно, узнали все это, ректора сменили и поставили другого, но студенты открыли бунт и разнесли ректорские квартиры до основания. Американцы назначили ревизию и прямо поставили вопрос, что университет устроен с христианскими целями и поэтому не может быть в нем проповеди буддийской и тому подобное. А японцы на это отвечали: если не хотите, так уходите, мы в вас не нуждаемся.