Читаем Творения полностью

Ныне умственная одушевленная лествица, по которой Вышній, нисшедши, явился на земле и пожилъ съ человеками, взошла отъ земли на небо посредствомъ смерти, какъ–бы некоторой лествицы. Ныне земная трапеза, неискусобрачно носившая небесный хлебъ жизни, угль Божества, взята отъ земли на небо, и врата Божіи, зрящія на востоки (Іез. 43, 2), сделались вратами небесными. Ныне одушевленный градъ Божій изъ земнаго Іерусалима прелагается въ Іерусалимъ небесный; родившая изъ Себя первенцомъ и единороднымъ Того, кто перворожденъ всея твари (Кол. 1, 15) и единороденъ отъ Отца, водворяется въ Церкви первородныхъ; одушевленный и умственный кивотъ Господень, вносится въ покой Сына. Дверь райская отверзается и пріемлетъ Богоносную ниву, на которой произрасло древо вечной жизни, то есть Христосъ, виновникъ жизни всехъ, разрешившій преслушаніе Евы и поправшій смерть Адама: изсеченный вертепъ пріемлетъ гору несекомую, отъ которой камень, отторгшійся безъ рукъ, наполнилъ всю землю (Дан. 2, 34–35). Ложе божественнаго воплощенія Слова почило въ преславномъ гробе, какъ–бы въ чертоге, и изъ него переселилось въ небесный брачный чертогъ, чтобы славно царствовать съ Сыномъ и Богомъ. оставивъ гробъ ложемъ для техъ, которые живутъ на земле. Итакъ, гробъ есть ложе? Подлинно — ложе, и при томъ светлейшее всякаго другаго ложа; оно сіяетъ не блескомъ золота, не чистотою серебра, не светлостію камней, и украшается не шелковыми тканями, не златотканною одеждою и багряницею, но Богосіяющимъ светомъ всесвятаго Духа. Оно служитъ не для возлежанія любящихъ землю, но доставляетъ темъ, которые пленены Духомъ, жизнь праведныхъ душъ, предстояніе предъ Богамъ, которое лучше и вожделеннее всякаго блага. Этотъ гробъ прекраснее Едема. И не буду говорить о лести, употребленной (врагомъ въ Едеме): о благовидномъ, такъ сказать, совете, зависти, обмане; о слабости Евы, ея легковеріи, сладкой и вместе горькой пище, чрезъ которую она и сама потеряла умъ, и лишила его своего мужа; о преслушаніи, изгнаніи, смерти; не буду говорить объ этомъ, чтобы не сделать праздника поводомъ къ печали: но скажу только, что этотъ гробъ вознесъ отъ земли на небо смертное тело, а (Едемъ) низвелъ прародителя нашего съ неба на землю. Ибо где, какъ не тамъ, созданный по образу Божію подвергся осужденію: земля еси и въ землю отъидеши (Быт. 3, 19)? Этотъ гробъ важнее и древней скиніи, потому что принялъ въ себя умный, одушевленный, Богосветлый светильникъ и живоносную трапезу, на которой хранились не хлебы предложенія, но хлебъ небесный, не огонь вещественный, но невещественный огнь Божества. Этотъ гробъ священнее Моисеева кивота; потому что онъ заключилъ въ себе не тени и образы, но самую истину. Онъ вместилъ въ себе чистую и златовидную стамну, которая содержала небесную манну; вместилъ одушевленную скрижаль, въ которой перстомъ Божіимъ, то есть всесвятымъ Духомъ, заключено было воплощенное Слово, Слово ипостасное; вместилъ златую кадильницу, которая произрастила угль Божества и облагоухала всю тварь.

Да бежатъ демоны, да возрыдаютъ, подобно древнимъ Египтянамъ, окаяннейшіе Несторіане и вождь ихъ — этотъ новый фараонъ, жестокій губитель и мучитель: потому что они погрязли въ пучине богохульства. А мы, спасшіеся и немокрыми стопами прешедшіе сланое море нечестія, воспоемъ исходную песнь Матери Божіей. Церковь — эта Маріамъ — да возьметъ въ руки тимпанъ и да начнетъ празднственную песнь. Юныя девы духовнаго Израиля да изыдутъ съ органами и да воспоютъ въ ликахъ; цари земные и судіи съ князьями, юноши и девы, и старцы съ юнотами да прославятъ Богородицу; все сословія, все племена и народы, на разныхъ языкахъ и наречіяхъ, да воспоютъ новую песнь. Да огласится воздухъ духовными свирелями и трубами, и да озарится спасительный день огненными блистаніями. Веселитесь небеса и облака дождите радость! Взыграйте овны избраннаго Божія стада — божественные Апостолы, которые, подобно великимъ и недосягаемымъ горамъ, возвышаетесь выспренними созерцаніями; взыграйте и вы, агнцы Божіи, народъ святый, овцы Церкви, которые, подобно холмамъ, достигаете желаніемъ высокихъ горъ. О чудо! Источникъ жизни, Матерь Господа моего умираетъ. Нужно, чтобы то, что составлено изъ земли, и возвратилось въ землю, а потомъ взошло на небо, принявъ въ земле чистейшую жизнь, чрезъ отложеніе въ ней плоти. Нужно, чтобы тело чрезъ смерть, какъ–бы чрезъ огонь въ горниле, подобно золоту, очистившись отъ земной и мрачной тяжести тленія, возстало изъ гроба нетленнымъ, чистымъ и озареннымъ светомъ безсмертія.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Хрупкий абсолют, или Почему стоит бороться за христианское наследие
Хрупкий абсолют, или Почему стоит бороться за христианское наследие

В книге "Хрупкий абсолют" Славой Жижек продолжает, начатый в его предыдущих исследованиях, анализ условий существования современного человека. Условия эти предопределены, в частности, исчезновением стран реального социализма и капиталистической глобализацией. Как показывает Жижек, эта на первый взгляд политэкономическая проблематика является, по сути дела, еще и проблемой субъективации человека. Потому здесь и оказывается возможным и даже неизбежным психоаналитический, а не только политэкономический подход. Потому не удивительно, что основные методологические инструменты Жижек одалживает не только у Карла Маркса, но и у Жака Лакана. Потому непреложным оказывается и анализ тоталитаризма. Абсолютно хрупкий человек в поисках своих оснований... Славой Жижек — один из крупнейших мыслителей наших-дней. Родился в Любляне (Словения) в 1949 году. Президент люблянского Общества теоретического психоанализа и Института социальных исследований. Автор многочисленных книг — "Все, что вы хотели знать о Лакане, но боялись спросить у Хичкока" (1988), "Сосуществование с негативом" (1993), "Возлюби свой симптом" (1992), "Зияющая свобода" и других. В 1999 году в издательстве "Художественный журнал" вышел перевод его главного труда "Возвышенный объект идеологии".

Славой Жижек

Христианство / Религия / Эзотерика
Херувимский странник
Херувимский странник

Эта книга — первый полный перевод на русский язык религиозно-поэтических афоризмов замечательного немецкого поэта и мистика XVII в. Ангела Силезского (Ангелуса Силезиуса), написанных александрийским стихом с парными рифмами, — явление, уникальное в немецкой поэзии: игра слов, параллельные конструкции, смысловые повторы и т. д. представляют собой настоящее языкотворчество.Ангел Силезский (Йоханнес Шефлер, 1624—1677), врач по образованию, лютеранин по наследственному вероисповеданию, в 1654 г. под влиянием мистика Франкенберга перешел в католичество ив 1661 г. стал членом монашеского ордена францисканцев.Католическая, а точнее внецерковная, мистика Ангела Силезского представляет собой отход от лютеранско-евангелической ортодоксии, связанный с непосредственной обращенностью к Богу, к интуитивному познанию мира. Лейтмотивом этого поиска служит формула «Бог — во мне и я — в Боге», что, безусловно, навеяно евангелической мистикой Иоанна Богослова.Для всех интересующихся вопросами религиозной мистики и поэзии вообще знакомство с творчеством Ангела Силезского может быть полезным и в религиозном, и в поэтическом отношении.

Ангелус Силезиус

Средневековая классическая проза / Христианство