Творения

Как Иордан, подражая морю, разделил свой ток, противопоставлявший преграду путешествующим, одной части вод дав волю стекать к морю, а другую остановив (трудно сказать), заставив ли течь назад или прекратив течение в самых источниках? Ибо никто не в состоянии истолковать Божие чудо, которое, обыкновенно, вовсе выходит из пределов всякого естественного порядка и препобеждает правдоподобные умствования хитрословов. Как, изострив естественное свое вооружение — жала, сражались за народ шершни, чтобы, отняв страну у семи владевших ею народов (см.: Исх. 23, 28), отдать умиренную землю во владение предводительствуемых Богом и, с одной стороны, побежденным не оставить благовидного предлога причину поражения своего объяснять тем, что побеждены множеством войска и тяжкою силою, а с другой — наследовавших достояние изгнанных предохранить от кичения, потому что получили во владение города по милости, не заслуженной трудами, а не в награду за доблесть — как завоеванные оружием.

Глава 10. «О трех отроках: о Данииле, Ионе и Аароне». Как все поедающая сила огня своей попаляющей действенности не простерла на трех отроков, не дозволив и жару приблизиться к бренным телам; вне пещи показала свою мощь, а внутри пещи необычайным образом пребыла недействующею?

Как львы пред Даниилом возобладали над двумя равно естественными страстями: и зверством, и голодом, в этой части любомудрия превзошедши людей и сохраняя семидневное воздержание от пищи, даже по предложении снеди, тогда как одаренные разумом, если готово что–либо снедное и есть возможность вкусить невозбранно, не терпят и однодневного поста? Как китово чрево, которое переваривает и камни и разлагает все в него попадающее скорее, чем произносится слово, Иону в месте столь влажном и жарком в продолжение трех дней и стольких же ночей соблюло невредимым, живущего на суше сделав морским, и удобоистребимого — неистребимым, и обыкшее поддерживать жизнь свою вдыханием воздуха естество превратив в естество рыб, вопреки обычаю вместо обыкновенной и привычной стихии — воздуха — втягивающее ноздрями воду?

Как и жезл Ааронов, лишенный коры, влаги, сухой, давно утративший силу прозябания, когда потребовала нужда подтвердить знамением священство, в котором сомневались, необычайным образом вдруг восприял все: и кору, и цвет, и ветви, и листья, и плоды, и жизненную силу (скорее, нежели во мгновение, разлив ее на все это) — и тот жезл, который незадолго пред тем видели в руках опиравшегося на него, соделав цветущею и плодами обремененною ветвию?

Глава 11. «Об Апостолах и о Богородице». Как запертые тщательно темницы предоставляли Апостолам беспрепятственный выход, отбросив дверные запоры и отворив двери? Как узы на руках и ногах до того раздались и расширились, что и рукам и ногам доставили возможность освободиться от них? И, что более всех чудес и превышает всякое слово, — как ни в чем не вместимый и все объемлющий величием силы Бог Слово соблаговолил вместиться в девической утробе? Как чрево образовало в себе и произвело на свет зачатое бессеменно и оно, сохранив невредимыми знамения девства, по слову Иова, прошло «вратами чрева» (ср.: Иов. 3, 10), не оставив и признака исшествия? Ибо как в другое время вошел к ученикам затворенными дверьми, так и тогда исшел, родотворную храмину естества оставив такою же, какою обрел, и нимало не повредив таинственных связей оных, затворов, чтобы сими назнаменованиями показывалось поистине чудесное и Божественное Рождение. Все сие, и еще большее сего, было, и приемлется верою, а доказательством имеет несомненную верность соделавшего сие Бога, и неизъяснимо для разума, у которого недостает сил истолковать необычайные дела сии и который приходит в изнеможение при недомыслимости таковых чудес.