Творения

В Послании к римлянам, открывая вселенское таинство, сказал он так: Сего ради яко же единем человеком грех в мире вниде, и грехом смерть, и тако смерть во вся человеки вниде, в немже вси согрешиша (Рим.5:12). А этим, показав начало греха, произросший от него плод и принявшего его в себя вначале, указывает и конец греха, ибо говорит: До закона бо грех бе в мир: грех же не вменяшеся не сущу закону: но царствова смерть от Адама даже до Моисея и над несогрешившими по подобию преступления Адамова, иже есть образ будущаго (13:14). Моисеем апостол называет закон, и жизнь, соображаемая с ним, преобладала до пришествия Спасителя. Поскольку же управляемые этим законом и живущие под законом естественным преступали закон, то справедливо царствовала смерть, потому что владычество ее усиливал грех. Так, научив, откуда получил начало грех и доколе царствовала смерть, апостол показывает, как сокрушена держава их, и песнословит безмерное Божие человеколюбие, говоря: Но не якоже прегрешение, тако и дар; аще бо прегрешением единаго мнози умроша, множае паче благодать Божия и дар благодатию единаго человека Иисуса Христа во многих преизлишествова (15). Щедрость человеколюбия, говорит апостол, превышает справедливость, потому что определение правды, когда согрешил один, весь род согрешившего предало смерти. А милость Божия, когда все люди были под клятвою, когда все уже были опутаны сетями греха, ради правды Единого всем дарует спасение. Человеком же нарек апостол Спасителя, не отрицая Его Божества (ибо признавал Его Богом, и Богом равночестным Родившему), но научая, что подобным исцелено подобное и начатком освящено целое. Ибо Спаситель, по человечеству будучи под законом и исполнив закон, освободил от клятвы преступивших закон. Потом апостол тому же слову дает снова иной оборот: И не якоже единым согрешшим, дарование, грех бо из единаго во осуждение, дар же от многих прегрешений во оправдание (16). Когда согрешил один, осуждены были все, а теперь все согрешили и всем согрешившим предлагается спасение посредством веры.

Так показав, что правда Единого сделалась врачевством от общего греха, показывает, что Им же совершено и сокрушение смерти: Аще бо единаго прегрешением, смерть царствова единем, множае паче избыток благодати и дар правды приемлюще, в жизни воцарятся единем Иисус Христом (17). Виновник смерти — грех, а причина жизни во царствии — правда Единого. Спасаемся мы, улучая спасение, не по закону, но по милосердию Божию, потому что закон справедливости всех вел под наказание, так как все стали делателями греха. Ибо если, когда согрешил один, осужден род, то, без сомнения, справедливее потерпеть наказание жившим под грехом. Но Божия милость превзошла уставы справедливости, человеколюбие победило закон справедливого возмездия, и, когда Один исполнил закон, всем, восхотевшим уверовать в Него, возможно стало пользоваться спасением.

Показав этим неизмеряемость человеколюбия, апостол снова переходит к основанию сказанного им: Тем же убо, яко же единаго прегрешением во вся человеки вниде осуждение, такожде и единаго оправданием во вся человеки вниде оправдание жизни (18). Потом от действий переходит к лицам: Яко же ослушанием единаго человека грешни быша мнози, сице и послушанием единаго праведни будут мнози (19). Весьма необходимо было апостолу в обоих случаях употребить слово мнози. Ибо, когда согрешил Адам и большая часть людей преступила Божии законы, некоторые пребыли верными уставам естества и сделались ревнителями добродетели, как то: Авель, Енох, Ной, патриархи, пророки и другие многие, не у Иудеев только, но и у других народов, о которых божественный апостол сказал: Егда бо языцы не имуще закона, естеством законная творят, сии закона не имуще, сами себе суть закон (Рим.2:14). И по пришествии Спасителя спасение принимают не все, но верущие и живущие по Его божественным законам. Поэтому–то апостол, говоря о прообразе и образе, употребил слово мнози.