Творения

Инородные же раб и рабыня суть яростное и желательное начала души, которых созерцательный ум полностью подчиняет владычеству разума для служения добродетелям посредством мужества и целомудрия. И он до тех пор не отпускает их на волю, пока закон естества не станет совершенно поглощенным законом духа, как поглощается смерть жалкой плоти беспредельной жизнью, и пока не будет явлен в чистом виде весь образ безначального Царства, через подражание обладающий видом Первообраза. Оказавшийся в этом Царстве созерцательный ум отпускает на волю яростное и желательное начала души, превратив желание в непорочное наслаждение и незапятнанное очарование божественной любовью, а ярость изменив в духовное кипение, пламенное приснодвижение и целомудренное безумие. И великий Апостол Павел, мощный луч непорочного Света, оказавшись, как [мне] кажется, в таком состоянии, услышал, по свидетельству «Деяний», от царя Агриппы: безумствуешь ты, Павел (Деян. 26:24⁾ . И опять же он, обращаясь к коринфянам, писал о себе: Если мы выходим из себя, то для Бога; если же скромны, то для вас (2 Кор. 5:13). Здесь он называет целомудренное безумие исступлением по Богу, поскольку оно выводит целомудренный ум, находящийся в этом состоянии, за пределы сущих.

А число этих [рабов и рабынь] обозначает, как я предполагаю, Промысел [Божий], простирающийся на временную жизнь соразмерно разуму и совокупным с ним способам бесстрастия, Согласно этому Промыслу, ум, в [духовном] делании начальствующий над разумом и мыслью, прислуживающими ему наподобие еврейских рабов и рабынь, устанавливает пределы служения их для [стяжания] добродетели, а затем перемещает их [в область] созерцания. А об яростном и желательном началах души, подобных инородным рабам и рабыням, он заботится, словно господин о [своих] невольниках, и ведет их, соответственно цели, к равночестной свободе: желание ум делает сладостным устремлением к божественному, а ярость — неукротимым напряжением этого устремления. Тем самым он превращает инородных рабов в истинных евреев по благодати.

Певцы и певицы, восемьсот пятьдесят пять. «Певцы» суть те, кто воспевает Бога Слово [одними только] способами добродетелей, без созерцания. «Певицы» же суть те, кто воспевает Бога Слово способами добродетелей вместе со сладостью ведения, даруемого в созерцании, и вводят в таинство других, услаждая духовный слух их. А число этих певцов и певиц обнаруживает доступное людям знание вечного. Ибо «восемьсот» являет будущие логосы ведения, а «пятьдесят» — будущие логосы добродетелей. Что же касается «пяти», то это число указывает на знание, являемое в этих логосах, как то мы показали немного раньше.

Верблюд четыре ста тридесять пять. Верблюды, исшедшие вместе с сынами Израилевыми, избавившимися от тягостного плена и обретшими свободу, суть различные созерцания зримых [вещей], наподобие верблюда имеющие около чувства, словно около ног, нечистые явления этих зримых вещей, а около ума, словно около головы, чистые и возвышенные в духе логосы их.

И великий Исаия, пророчески предвещая славу умопостигаемого Иерусалима, сказал об этих верблюдах: И покрыют тя вельблюди Мадиамстии, и Гефарстии (Ис. 60:6⁾ , то есть духовные созерцания естественных страстей. Ибо «Мадиам» толкуется как «выделение», или как «кроваво — красная глина», или как «пот человеческий и материнский». А «Гефар» — как «нажитое хребтом», что означает возводимое горе созерцание плотских страстей; хребет же души есть плоть, поскольку она находится сзади. И Писание говорит, что этими созерцаниями, наподобие стен, охраняется, словно святой град, духовный удел мирного и безмятежного ведения таинственных умозрений.

Указанный смысл являет и само число [верблюдов], обозначающее разумное движение, свершающееся окрест естества и времени.