Творения

26. Пострадал же Спаситель в тринадцатый день до апрельских календ, по прошествии дня к вечеру, то есть когда ночью был четырнадцатый день луны. Ибо преждевременно ели пасху, как говорит Евангелие и мы много раз говорили. Итак, ели пасху за два дня до того времени, когда должно было есть, то есть в третий день недели вечером, а должно было есть в пятый день вечером, ибо этот пятый день был четырнадцатым. А взят был Спаситель в третий день поздно; это был шестнадцатый день до апрельских календ, день луны ночью одиннадцатый. Наступавший четвертый день недели был пятнадцатый до апрельских календ, день луны ночью двенадцатый. Пятый день — четырнадцатый до апрельских календ, день луны днем тринадцатый, а ночью — четырнадцатый. Канун субботы — тринадцатый день до апрельских календ, день луны днем четырнадцатый. Суббота — двенадцатый день до апрельских календ, день луны днем пятнадцатый. В наступивший день Господень день луны ночью пятнадцатый. Вот когда озарились светом ад, земля, небо, ночь и день: в пятнадцатый день луны, и согласно с течением солнца, потому что воскресение и равноденствие — в одиннадцатый день до апрельских календ, вследствие чего иудеи, впадши в заблуждение, и переступили, как сказал я прежде, один день. При исчислении до тонкости оказывается несколько часов, из которых в продолжение трех лет у иудеев составляется разницы один день, ибо сверх трехсот пятидесяти четырех дней они на каждый год по лунному течению прилагают еще четыре часа, из которых в три года составляется один день. Поэтому у них в четырнадцать лет составляется пять добавочных месяцев, причем до трехсот шестидесяти пяти дней и трех часов солнечного обращения не достает одного часа, ибо и с прибавленными часами составляется триста шестьдесят пять дней без одного часа. Поэтому иудеи после шестикратного повторения четырнадцати лет в восемьдесят четвертый год вставляют один добавочный месяц; так что в восемьдесят пять лет таких месяцев у них тридцать один, между тем как по точному счету должно быть тридцать один месяц и двадцать четыре дня с тремя часами.

27–35. […]

Против адамиан, тридцать второй и пятьдесят второй ереси

1. Кротом называют некоторое четвероногое животное, живущее низко в земле в норах. Оно роет землю и имеет свое жилище в самых скрытых ее местах. По всему это животное похоже на малого щенка, тот же имеет объем роста и совсем не имеет зрения. Но это животное — опустошительное; оно снизу уничтожает корни у всего, что разводят люди на земле, а преимущественно у всего растущего на овощных грядах и у пряных насаждений: лука, чеснока, луковичных растений и тому подобных, пырея и других. Если же роясь, само того не заметив, из земли попадет наружу на свет или будет захвачено и уловлено людьми, то это животное всем изловившим причиняет смех. Так и находящаяся теперь у меня под руками ересь, о которой предпринимаю говорить, слепа сердцем и несмышленна, и причиняет опустошение себе самой, сама подсекает снизу свой состав и губит много корней, то есть впадших в нее мужей. Если же когда–либо случится людям разумным подсмотреть ее, доставляет немалый смех: как и выше названное животное по причине своей слепоты подвергается тому, что над ним издеваются вследствие отсутствия зрения и не находит, куда ему уйти; так и эта ересь. Еретики эти дали себе имя Адама. Говорим же это по слуху, потому что слышали от многих мужей, ибо не нашли сего в письменных сочинениях и не встречались ни с кем из таковых еретиков.

Поскольку же говорили многие, то мы признали справедливым упомянуть и об этой ереси. Поэтому и справедливо мы уподобили ее вышеназванному слепому животному, которое не скоро могут видеть люди, потому что оно скрывается в земле и снизу причиняет вред. Но эта ересь весьма смешна, и я думал совсем не вносить ее в число прочих: но поскольку все–таки есть о ней слух в мире, то пусть разумный слушатель не поставит себе в труд узнать обо всех плевелах, посеянных в мире диаволом. Ибо есть ли такая ересь или нет ее, но поскольку мы слышали от многих рассказы о ней, то для безопасности мне показалось основательным сказать и о ней, а не миновать ее, хотя бы она и разрушилась и уже не существовала. Ибо не знаю достоверно, есть ли она еще или ее нет. Но зачем долгое время тянуть предисловие к рассказу? Начну смешной рассказ, а более плачевный (ибо то и другое вместе и смешно и плачевно). Плачевно то, как диавол породил в умах людей посмеяние над созданием Божиим, а смешно то, что люди и не видят и не помышляют о разумном.