Творения. Ч. 1.

Обратись теперь к предложенному и найдешь последовательность мысли. «Яко гнев в ярости Его». — Наказание по праведному суду Божию. А «живот в воли Его»? Итак, что говорит псалом? Бог хочет, чтобы все были причастными жизни Его. Бедствия же не волею Его производятся, но навлекаются достоинством согрешивших. Посему Бог каждому дарует жизнь по собственному хотению, но каждый сам себе собирает гнев «в день гнева и откровения и праведнаго суда Божия» (Рим. 2, 5).

Писанию же обычно предпоставлять печальное радостному, потому что наслаждение приятнее, когда предшествовало ему скорбное. Ибо сказано: «Аз убию, и жити сотворю», — благодеяние после наказания. «Поражу, и Аз исцелю» (Втор. 32, 39). Сам причиняет скорбь и Сам опять восстановляет; Он поразил, и Его же руки исцелили. Огорчающее предшествует, чтобы прочнее были для нас благодеяния, ибо в таком случае более заботимся о сохранении дарованного.

«Вечер водворится плач, и заутра радость». Вспомни время страдания Господня, и найдешь значение сих слов. Вечером водворялся плач у учеников Господних, когда видели Его висящим на кресте, а заутра радость, когда по Воскресении бежали, с радостью друг другу благовествуя, что видели Господа. Или, может быть, и вообще вечером называется век сей, в котором вечно плачущие утешатся при наступлении утра. «Блажени плачущии: яко тии утешатся» (Мф. 5, 4). «Блажени плачущии ныне: яко возсмеетеся» (Лк. 6, 21). Посему кто дни века сего, уже скончавшегося к своему западу, проводит в оплакивании своих грехов, тот возрадуется при наступлении истинного оного утра, ибо «сеющии слезами ныне радостию пожнут» (Пс. 125, 5), очевидно, в будущем веке.

(7) «Аз же рех во обилии моем: не подвижуся во век». Как множество продаваемого на рынке составляет обилие города и ту страну называем обильною, которая приносит много плодов, так и в душе есть некоторое обилие, когда она исполнена всякого рода делами. Надобно, чтобы и она сперва была тщательно возделана, потом напоена обильными потоками небесных вод; тогда может приносить плод «на тридесять, и на шестьдесят, и на сто» (ср.: Мк. 4, 20) и сподобиться следующего благословения: «благословены житницы твои и останцы твои» (Втор. 28, 5). Посему чувствующий свою твердость с уверенностью скажет и подтвердит, что его не искоренит противник, как полную ниву, которую благословил Господь.

(8) «Господи, волею Твоею подаждь доброте моей силу». Трудившиеся над исследованием учения о добродетели говорили, что одни добродетели составляются из умозрения, а другие неумозрительны; так, благоразумие составляется из умозрений при рассуждении о добре и зле, целомудрие — из умозрений о том, что должно избирать и чего избегать, справедливость — из умозрений об усвояемом и неусвояемом, мужество — из умозрений о страшном и нестрашном. Но красота и крепость суть добродетели неумозрительные, следующие за теми, которые из умозрения, ибо некоторые из мудрых красоту находили в соразмерности и стройности душевных умозрений, а крепость усматривали в окончательном произведении положенного в нас добродетелями умозрительными.

Впрочем, чтобы в душе были красота и сила производить должное, для сего имеем мы нужду в Божией благодати. Посему как выше сказал, что «живот в воли Его», так теперь благодарственно превозносит Бога, говоря: «волею Твоею подаждь доброте моей силу». Хотя прекрасен был я по природе, но стал немощен, потому что умерщвлен грехом по злоумышлению змия. Посему Ты к доброте моей, какую я получил от Тебя при первом устроении, присовокупил и силу исполнять должное. Прекрасна всякая душа, в которой созерцается соразмерность свойственных ей сил, но истинная и вожделеннейшая красота, созерцаемая только имеющими очищенный ум, принадлежит Божию и блаженному естеству. Кто внимательно устремляет взор на сияние и изящество сей красоты, тот заимствует от нее нечто, как бы от красильного раствора, на собственное свое лицо наводя какие–то цветные лучи. Почему и Моисей, сделавшись причастником оной Красоты во время собеседования с Богом, имел прославленное лицо. Посему чувствующий свою добродетель издает сей благодарственный глас: «Господи, волею Твоею подаждь доброте моей силу».

На как за умозрительными добродетелями следуют неумозрительные, красота и сила, так есть и пороки неумозрительные, безобразие и бессилие. Ибо что неблагообразнее и отвратительнее души, преданной страстям? Посмотри на гневного и на примечаемую в нем дикость! Рассмотри скорбящего, унижение и упадок его души! А кто подпал сладострастию и чревоугодию, кто вне себя от страха, на того согласится ли кто и смотреть? В них душевное расположение выступает на самые оконечности тела, равно как и следы душевной красоты бывают видимыми во внешности святого мужа. Итак, нам должно заботиться о сей красоте, чтобы Жених Слово, встретив нас, сказал: «Вся добра еси, ближняя моя, и порока несть в тебе» (Песн. 4, 7).