Творения. Часть 3

36) И Собор, имея это в виду, и усмотрев разность в разумении, чтобы, при одинаковости выражения, не подумали иные, будто бы Сын сказуется от Бога в том же смысле, как и тварь, написал яснее, что Сын от сущности. Ибо из сего познается преискренность Сына в отношении к Отцу; а если сказать просто: от Бога, то этим означается изволение Творящаго к созданию. Посему, если и сами они, имея ту же мысль, написали, что Слово от Отца; то да не порицают Собор. А если, как написано о твари, так и о Сыне толкуют они речение: «от Бога», то, взяв сказанное о твари, не надлежало им именовать Сына, чтобы не подать вида, будто бы к благочестию примешивают хулу; надлежало – или не сопричислять Господа к тварям, или не писать о Сыне, что недостойно Его и неприлично Ему. Ибо если Он Сын, то не тварь; а если тварь, то не Сын. При таком же разумении будут отрицать и святое крещение; потому что преподается оно во имя Отца и Сына, а не в Творца и тварь, как они думают.

Но говорят: «нет сего в Писании, и мы отвергаем эти речения, как взятыя не из Писания». Но и этот предлог их также безстыден. Если признают отметаемым все не из Писания взятое; то почему против такого множества не из Писаний взятых и выдуманных арианами речений, каковы: из не сущих; Сын не был, пока не рожден; было, когда Он не был; Сын изменяем; Отец неизречен и невидим для Сына; Сын не знает даже Своей сущности, и что еще мудрствующий Арий изблевал в смешной и злочестивой своей Талии, не только не возражают они, но еще защищают эти речения, и ради их препираются с своими Отцами? В каком писании сами они нашли имена: несозданный, сущность, также и это: три суть ипостаси; Христос не есть истинный Бог; Он есть одна из ста овец; Премудрость Божия нерожденна и безначальна; много есть сил сотворенных, одна из них есть Христос? Или почему, во время так называемых обновлений, Акакий и Евсевий, употребив не из Писания взятыя речения и назвав Перворожденнаго твари безразличным образом сущности, силы, воли и славы, ропщут на Отцев, что они упомянули речения, взятыя не из Писания, упомянули Слово – сущность? Им надлежало бы, или роптать на себя самих, или нимало не винить Отцов.

37) Если бы другие кто-либо выставляли в предлог речения Собора: то можно было бы подозревать в них или неведение или опасение. Нет слова о каппадокиянине Георгии, изгнанном из Александрии, как о человеке не заслужившем одобрения прежнею жизнию и вовсе не христианине, но только лицемерно, по обстоятельствам, принявшем на себя это именование и почитавшем благочестие средством к обогащению. Почему, никто не вправе порицать его, что претыкается в касающемся до веры человек, который не знает, о чем говорит и что утверждает, но, по написанному, последует всякому, как объюродевший (Прит. 7, 22). Акакий же, Евдоксий и Патрофил, говоря это, не достойны ли всякаго осуждения? Ибо, сами написав, что взято не из Писания, и многократно допустив именование: «сущность», как хорошее, особливо по случаю Евсевиева послания, обвиняют теперь прежде них бывших за употребление таковых речений. И сами, наименовав Сына Богом от Бога, живым Словом, безразличным образом Отчей сущности, винят никейских Отцов, наименовавших Сына рожденным от сущности, и единосущным Родшему. Но что удивительнаго, если вступают в спор с бывшими прежде них Отцами те, которые, противореча сами себе, нападают на сказанное ими же? Ибо во время так называемых обновлений в Антиохии они внесли в свое исповедание, что Сын есть безразличный образ Отчей сущности, и утвердив клятвою, что так мудрствуют, а иначе мудрствующих предав анафеме, да и в Исаврии написав: «мы не удаляемся от соборно утвержденнаго исповедания веры, изложеннаго во время обновлений в Антиохии» (где было написано и именование: сущность); и как бы забыв об этом, чрез несколько времени, в той же Исаврии написали противное, говоря: «мы отметаем речения – единосущный и подобосущный, как чуждыя Писаниям, и изъемлем из употребления именование: сущность, как ненаходящееся в Писаниях».