Творения. Книга вторая

Удский священник Логинов в 1857 и 1858 годах делал обыкновенные свои поездки на Бурукан, а в 1857 и на Бурею и Силимжу для исправления треб между Тунгусами, собирающимися туда в известное время. В путешествие свое на Бурею он заезжал в одно местечко на устье реки Ассеиньи, живут крещенные Нигидальцы или Неидадьцы и нашел, что они живут непротивно принятой ими новой вере, и тут же присоединил к стаду Христову еще 4 человека, пришедших сюда с Амгуни, а всего в течение двух лет окрещено им 5 человек Нигидадьцев.

Гижигинский помощник благочинного, священник Лев Попов, (которому, между прочим, поручено проповедовать слово Божие туземцам, живущим на пространстве между Анадыром и Камчаткой), в прошедшем 1857 году, с марта по ноябрь, делал разные поездки, первую в Анадырск, для обозрения тамошней паствы, часовни и дел Анадырского миссионера. Часовню он нашел в исправности и чистоте, а миссионера действующим слабо и даже лениво. Едучи туда и обратно, он везде, только находил или встречал туземцев, вступал с ними в беседы, предлагая, между прочим, и слово Божие. Некоторые отвечали, что еже ли старшины их окрестятся, то будут креститься и они, другие только слушали. Более всего пробыл он в Каменском селении, (в том самом, через которое и я проезжал трижды во время моих поездок по Камчатке), в вершине Пенжинской губы. Долго и много он говорил с ними, и все охотно слушали его беседы и даже не противоречили, как бывало прежде, но креститься изъявил желание только один — Петр. И это еще первенец из этого народа смелого, строгого упорного. Имел намерение священник отслужить даже литургию для приобщения новокрещенного. Желали этого и самые жители (которые на обряд крещения смотрели внимательно, без малейшего шума и беспорядка); так что они с охотой выложили для этого из снега в роде часовни, но переменившаяся погода не позволила.

Судя по всему, тому, что говорили туземцы миссионеру, которого они обыкновенно называют Анапедь (отец), и как поступали с ним и смотрели на его священнодействия, можно надеяться, что рано иди поздно, и эти Коряки будут принадлежать Христовой церкви.

Но за то ближайшие к Гижике Коряки, Паренцы остаются еще глухи к проповеди. Во время духовной беседы с ними, которую они начали было слушать со вниманием; когда священник сказал о вечных муках, ожидающих упорных грешников и неверных, то один старик сказал ему: «дай время подумать, у меня есть дети», и лишь только он успел выговорить это, как вдруг из толпы выходить на средину молодой мужчина и закричал на старика: «ты должен быть примером для нас молодых, а ты испугался того, что нас будут жечь после смерти; пусть хоть теперь жгут, но мы креститься не будем»; и криком своим разогнал всех.

Весной и в летнее время священник ездил в разные места для исправления треб между Тунгусами, этими добрыми, простыми и послушными овцами стада Христова.

Миссионер, зная, что более или менее, но есть между ними шаманы и шаманки, он в одном месте перед началом литургии (после проскомидии) велел подойти к себе поближе всем Тунгусам и Тунгускам и, когда они это сделали, он сказал им повелительным голосом: «кто из вас шаман или шаманка, идите ко мне», и тотчас подошли к нему 7 мужчин и 2 женщины. Он спросил их: «хотите ли вы оставить шаманство?» Все молчали. «Если не хотите, то отойдите от меня дальше, дальше, дальше. Вы не мои, я пред Богом отрекусь от вас и проч.». И все они пали на колена и стали просить прощения и помолиться о них Богу, чтобы Он простил им их грехи, и обещались более не шаманить, только говорили: «не прогоняй нас». И все были прощены, разрешены и допущены к причастию Святых Таин. После же литургии они сами принесли свои бубны с принадлежащими к ним инструментами и сожгли при всех.