Творения, том 12, книга 1

2. Потому также Он попустил умереть прежде всего Авелю, чтобы преступник узнал из самого вида (смерти), что такое смерть, и сколь тяжкое и неприятное она дело. Если бы он сам скончался первым, то не узнал бы природы дела, не увидев ни разу другого мертвым; а теперь он сам, при жизни, видя смерть владычествующею над другим, над сыном, учился величию наказания точнее и яснее. Потому он увидел её не просто на чужом, но на своём сыне: отсюда насилие (её), вместе с природою дела, производило более тяжкую скорбь, - с природою добродетель сына, и с добродетелью цветущий возраст, потому что он скончался не в старости, но в самом цвете юности; ко всему этому ещё то, что он пострадал от брата, и от брата беззаконно и несправедливо. Вследствие всего этого личина смерти делалась ужасною и по виду более горестною, в Адаме возбуждалась скорбь более тяжелая, когда всё из вышесказанного зажигало великую печь, производило более едкое пламя, и вразумляло, в какое зло вверг его диавол. Если мы, видя ежедневно мертвых, волнуемся, смущаемся, падаем духом, - и не только мы, но даже напускающее на себя важный вид и тщеславящиеся высокими достоинствами, - если и они, находясь при погребении даже обыкновенного мертвеца, падают духом от этого зрелища, делаются незначительнее всякого, - то что естественно было вынести ему, прежде всех глядевшему на мертвеца, к тому же в лице своего сына, и такого сына, ему, не притупившему ещё страдания непрерывностью умирающих, но чрезвычайно потрясенному необычностью дела? Что естественно было вынести смотревшему на того, кто не чувствовал ни звука, ни прикосновения, ни слёз, ни рыданий, кто не двигался, не сострадал скорбящему отцу, не производил привычных действий? Ты не смотри именно на настоящее положение, но подумай, что тогда человек этот прежде всех увидел мертвеца, и исполнился великого страха, великого смущения. Однако, вместе с этим подумал Бог и об утешении; Он желал не только умножить боязнь смерти, но чтобы человек воспользовался также некоторым облегчением. Каким же именно? Тем, которое от воскресения. Но Он не дал его тотчас, а тотчас раскрыл надежду на него смутно и как бы в загадке. Когда боязнь была сильно увеличена, она потрясла дух человека, и было показано, чем была смерть, как тяжка, неприятна и обременительна, и не только тем, что она пред глазами, но и тем, что за глазами - червями, зловонием, гноем, прахом, и всем остальным, что сопутствует мертвому телу, - когда боязнь была увеличена, и она потрясла дух, смотри, как приводит, наконец, и к надежде на воскресение, смутной и неясной, а всё же приводит. Он не допустил, чтобы умер Енох, бывший после этого; и Павел говорит: "Верою Енох переселен был так, что не видел смерти; и не стало его, потому что Бог переселил его" (Евр. 11:5). Преложил, и не допустил умереть; Он не сделал его ещё бессмертным, чтобы не устранить боязни, но он пребывает, не умирая, - он, хотя не бессмертен, наделён в смертном теле долготою жизни, чрез это смутно приоткрывая, как я сказал, надежду до воскресения. Потому также и первому праведнику Он попустил умереть; не погрешил бы кто-нибудь, назвав, кроме сказанной причины, и иную. Какую же? Ту, которая (относится к) воскресению. Так как смерть в будущем не имела постоянно властвовать, для этого Он сделал, что первое основание, первый корень её был укреплён в праведности, чтобы основание было гнилым. Как грех - пища смерти, так праведность - уничтожение и исчезновение смерти. Он попустил, чтобы имеющий прежде всех скончаться был праведником, наперёд (тем) говоря нам, являя хорошую надежду и показывая, что Он не попустит, чтобы наш род пребывал всегда в смерти: вот почему Он и положил основание для неё весьма слабое.