Творения. Том 2

Не знают сытости шеол и обитель пагубы, гробы не говорят: довлеет (Притч. 30:16). Всякий труд, всякое дело прекратились у сынов человеческих. Оставлены ими имущества и дома, каждый роет себе могилу; день и ночь роют себе могилы и не спасаются от них. Всякий заботится о том, чтобы приготовить скорее ров своему телу, и ров этот ему приятнее ложа под богатым покровом. Каждый спешит вырыть столько могил, сколько людей у него в доме; продает все, что ни имеет у себя, только бы приготовить себе погребальные одежды. И золото, и сокровища — в пренебрежении. Одни только гробы ценятся высоко.

Выносящие мертвых как неиссякающий поток покрывают (заполняют) путь в жилище мертвых; по множеству умирающих недостает и могил, каждый заботится о своей только могиле. Заботится прежде приготовить для своего праха могилу, а потом уже и для других. Мало земли для могил, вся она изрыта, вся ископана. Без погребения лежат мертвецы, и тлеющие тела некому отнести в могилу.

Исчезла надежда человеческая, настал день смерти. Всякий предпочитает (вместо) жизни ископать себе могилу и поселиться в ней, боясь, что если умрет, то некому будет похоронить его прах. Живые называют блаженными умерших, которые скончались прежде, и потому подобающая воздана им честь, сподобились они обычного погребения.

Смрадной стала земля, в которой заключены мертвецы, потому что вся она наполнилась мертвыми телами. Истлела благолепная красота и обратилась в гной среди мертвых. Приятность и привлекательность тел в шеоле изменились в червей.

Великий праздник — при гробах; там и живые, и мертвые. Мертвые погребены в земле, а живые плачут при гробах. Сотлели составы и самый вид человеческих тел, не отличишь ни раба от господина его, ни безобразного от красивого. Как жнец пришла смерть и пожала все человечество.

От матернего лона отторгла она младенцев, из колыбелей похитила детей, пояла юношей с поля и дев из теремов. Увела обрученных с брачного пира и обратила его в плач и сетование; бездыханными повергла новобрачных и разорила брачный их чертог. Конец положила ликованиям и песням и исторгла плачевные вопли.

Поспешал иной выйти из города, — и тут встретила и поразила его смерть; другой толкнул в дверь, — и смерть ответила ему из внутренности дома. Иной проходил по стогнам (площадям, местам), — и смертью вдруг пресечено его шествие; другой приготовился в путь, — и вот, встала перед ним смерть. Иной готовит пир, но смерть не дает ему повеселиться; другой бежал от своего господина, настигла его смерть и сделала свободным.

Где кого встретила смерть, там и приготовила ему могилу. Обезлюдели и запустели дома, а могилы полны даже через край. У всякого гроба отверста пасть, а у всякого дома затворена дверь. Не стало смеха на земле, исчезла там всякая радость. Царствуют там плач и воздыхание, усилились сетование и скорбь, болезненно вопиет самая земля и умоляет она Бога: «Повели, Господи, алчной смерти удержать опустошительную руку свою; я стала как вдова; смертные объемлют меня болезни».

Безлюдными сделались улицы, опустели и необитаемы дома, на стогнах не слышно человеческого голоса. По милосердию Твоему, Господи, вонми жалобным крикам бессловесных животных.

Гумно плачет о своем владельце; земледелец оставил работу свою; стадо плачет о пастухе; рассеяно, разогнано оно по горам. Уныло ржет конь и горько плачет о своем господине. Вот, погибли наши нивы, потому что не стало земледельцев; плачут виноградники и луга, служившие пажитью скоту.

Заключи, Господи, двери шеолу, загради зев смерти, запечатай уста гробам, в которых яростно зияет смерть. Запустение царствует в домах, пустота — на торжищах; смрадны стали жилища от болезней и струпов, полны зловония торжища от мертвых тел.

И вне, и внутри, и там, и здесь, — повсюду царствует воня (запах) тления. Смерть поставила у нас точило (тиски), о котором молва ходит по целой вселенной, и в это точило ввергла она все земные народы и истоптала их, как грозды.

Не предадим, братия, забвению того, какой праздник составила себе у нас смерть. Если бы и каменное было у нас сердце, и тогда должны бы мы были почувствовать, что постигло нас.

Да не будет с нами того, чтобы во время гнева нам плакать, а как скоро освободились от наказания, — заставлять плакать сирот. Не сегодня только будем милостивыми, а наутро — закоснелыми ненавистниками. Напротив того, — во все и во всякое время с чистым сердцем будем умолять Бога, чтобы удалил от нас губительную язву и, по милосердию Своему, удержал гнев Свой и, чтобы когда при конце приидет Он во славе, с Ним вместе и мы вошли в чертог.

На губительную язву

Какая теперь нужда повествовать о чем отдаленном? Вот, смерть нашла себе пажить в наших жилищах и пожирает всякий возраст (всех). Одним бичом гнева гонит она и отца, и матерь, и детей; повергает на землю тела их и рассыпает их кости во гробе.

В объятиях у матерей умирают любимые ими дети; младенцы вместе с породившей их утробой вянут, как цветы.