Творения, том 2, книга 2

2. Итак вышедши, она попросила у воинов позволения опять войти и переодеться; и вошедши, переоделась, облекшись в нетление вместо тления, в бессмертие вместо смерти, в жизнь бесконечную вместо жизни временной. Кроме вышесказанного я удивляюсь и тому, как воины дали это позволение, как жена обманула мужей, как они не заподозрили ничего из имевшего случиться, как они не поняли обмана. Нельзя же сказать, чтобы никто не делал ничего подобного; напротив, вероятно, многие и разбивались о скалы, и бросались в море, и пронзали себе грудь мечом, и надевали себе петлю, и многими подобнъши действиями изобиловало то время; но Бог ослепил сердце их, так что они не поняли обмана. Посему она и вырвалась из сетей; как лань, попавшая прямо в руки ловчих и потом убежавшая от них на неприступную вершину горы, куда не достигают ни ноги ловчих, ни пущенные стрелы, наконец останавливается на бегу и безбоязненно смотрит на тех, которые прежде преследовали ее, – так точно и зта мученица, попав в самые руки ловчих и быв захвачена в стенах, как бы в сетях, взбежала не на вершину горы, но на вершину самого неба, куда наконец им уже невозможно было придти. Потом, взирая оттуда на них, возвращающихся с пустыми руками, она радовалась, видя великий позор, причиненный неверным. Подлинно, представь,что это было такое: судья сидел, палачи стояли перед ним, пытки были приготовлены, весь народ собрался, дожидали воинов, все услаждались удовольствием, надеясь получить добычу, а ушедшие для этого возвращаются назад с поникшими взорами и рассказывают о случившемся происшествии. Какой стыд, какая досада, какой срам естественно объяли всех неверных! Как удалялись они с поникшими взорами, пристыженные, научившись. самым делом, что война у них была не на людей, а на Бога! Когда Иосифа хотела обольстить госпожа его, то он, оставив тогда у этой варварской женщины одежду свою, схваченную нечестивыми руками, вышел нагим; а эта мученица не позволила даже, чтобы тело ее было схвачено наглыми руками, но вознесшись обнаженной душой и оставив святую плоть свою у врагов, привела их в великое затруднение, – и они не знали, что делать затем с ее останками. Таковы славные дела Божии: рабов Своих Он изводит из затруднительных обстоятельств в великое благоустройство, а врагов Своих и противников, хотя бы они по-видимому находились в благоприятных обстоятельствах, приводит в крайнее затруднение. Что может быть хуже того затруднения, в которое попала тогда эта отроковица? И что лучше того удобства, в котором находились тогда воины? Они захватили ее одну, заключенную в доме как бы в темнице, и однако ушли, не получив добычи. С другой стороны отроковица была лишена помощников и защитников, не видела ниоткуда никакого выхода из бедственного положения, находилась уже близ пасти тех диких зверей, и, можно сказать, вырвавшись из самой глотки их, избегла козней и победила воинов, судей, начальников. Пока она была жива, то они все надеялись преодолеть ее; а когда скончалась, то они попали в великое затруднение, показавшее им, что смерть мучеников есть победа мучеников. И случилось то же самое, как если бы большой грузовой корабль, наполненный драгоценными камнями, подвергшись нападению опасной волны. угрожавшей залить его и потопить при самом устье гавани, ускользнул из под самого напора воды и, получив с тем вместе толчок, с большей скоростью вошел бы в пристань. Так точно и блаженная Пелагия. Прибытие воинов, страх ожидаемых пыток, угроза судьи, напав на нее сильнее всякой волны, побудили ее с большой скоростью возлететь на небо; и та волна, которая имела затопить корабль, привела его в безмятежную пристань; и упало затем вниз это тело, светлейшее всякой молнии, поражая взоры диавола. И подлинно, не так бывает страшна для нас молния, низвергающаяся с небес, как тело мученицы ужаснее всякой молнии устрашало полки демонов.