Творения. Том 2

Объясните нам ещё и это: отчего при бывшем землетрясении горы в Армении, одна от другой отдаленные, столкнулись между собой, так что возгорелся огонь и поднялся весьма густой дым, который виден был на значительное расстояние? И ещё: отчего горы, одна от другой отдаленные, стоят каждая в своем порядке и на своем месте? Кто объяснит нам и следующее: отчего ещё во время землетрясения мореплаватели приходят в ужас? и поелику в корабль много раз ударяют волны с той или другой стороны, то землетрясение делается и для них ощутительным? Поелику люльки, или постели, а также все снасти на корабле необыкновенным образом между собою сталкивается и колеблются, то мореплаватели при наступлении землетрясения приходят в ужас.

Итак, выслушайте вы и разумейте сказанное Апостолом, чтобы удостоиться вам истинной мудрости; ибо сказал он: Никтоже себе да прельщает: аще кто мнится мудр быти в вас в веце сем, буй да бывает, яко да премудр будет. Премудрость бо мира сего, буйство у Бога есть, писано бо есть: запинаяй премудрым в коварстве их. И паки: Господь весть помышления мудрых, яко суть суетна (1 Кор. 3:18–20). Итак, отложив в сторону бредни эллинского скудоумия и исполнившись удивления пред владычеством Вседержителя Бога и пред чудесами Его, взывайте с Пророком: Велий Господь наш, и велия крепость Его, и разума Его несть числа (Пс. 146:5). Ему слава во веки веков! Аминь.

О том, что не должно обольщаться еллинскими мнениями

Присовокуплю к слову и следующее: когда в Константинополе начался мор и многие кончили жизнь, один врач, по имени Домн, видя, что умерших много, а другие объяты сильным страхом, сказал: «гибнут ремесленники, которые работают у огня, и имеют помещение в подземных храминах; а которые живут на высоких местах, пользуются чистым и тонким воздухом, те не подвергаются заразе». Так рассуждал он, потому что прилежно изучал эллинские науки и заразил ими ум свой. Однако же через два или три дня после того, как объявил свое мнение, сам, пораженный болезнью, лежал он полумертвый, и собирал рабов своих, чтобы взяли его в загородное его имение и, когда кончит жизнь, похоронили там. Другой врач, по имени Македоний, увидев, что его, борющегося со смертью, взяли и понесли (а Македоний был один из слышавших его глумление), сказал: «Вот, у него прекраснейший дом, и чистым пользуется он воздухом, однако ж не спасся: болезнь сломила его, и пустословие его не помогло ему». Домн, перенесенный за город, там умер и похоронен. А Македоний, избавившись от усилившегося мора и отрекшись от мира, стал истинным монахом, не став жертвою Домнова нечестия.