Творения, том 3, книга 2

1.Когда фараон отнял у Авраама Сарру, нечестивый варвар, египтянин – прекрасную и благообразную жену, взирая неправедными глазами на ее красоту и намереваясь совершить с нею прелюбодеяние, тогда Бог не в самом начале наказал его, - чтобы открылось и мужество праведника, и целомудрие жены, и распутство варвара, и человеколюбие Божие. Мужество праведника обнаружилось в том, что он благодушно переносил случившиеся; целомудрие жены в том, что попавши в варварские руки, она сохранила чистоту; распутство варвара в том, что он взошел на чужое ложе; человеколюбие Бога проявилось в том, что, против чаяния людей, Он доставил тогда венец праведнику. Это происходило тогда с Авраамом; тоже произошло и ныне с Церковью. Там египтянин и здесь египтянин; тот имел копьеносцев и этот – сподвижников; тот покушался против Сарры и этот - против Церкви; тот держал ее одну ночь, этот входил сюда на один день; даже и на один день не было бы попущено ему, но попущено для того, чтобы открылось целомудрие невесты; он вошел, но красота ее целомудрия не растлилась, хотя он уже приготовлял прелюбодейство, и рукописания были составлены, и многие, из находящихся в доме, подписались. Орудия козней были готовы, но цель не достигнута. Открылось его лукавство и Божие человеколюбие. Но тот варвар, сознав тогда свой грех, исповедал свое беззаконие и сказал Аврааму: "Для чего ты сказал: она сестра моя", и я едва не согрешил (Быт. 12:19)? А этот и после беззакония продолжает борьбу. Жалкий и несчастный, ты "согрешил еси, умолкни" (Быт. IV,7), не прилагай греха к греху! И та возвратилась, получив египетское богатство, а Церковь возвратилась, владея богатством душевным, и я вилась целомудреннейшею. Посмотри на неистовство этого варвара. Ты изгнал пастыря, - для чего же разгонять стадо? Ты низложил кормчего, - для чего же разламывать рули? Ты изгнал виноградаря, - для чего же повреждать виноградные лозы? Для чего разорял монастыри? Ты подражал нашествию варваров.

2. Он сделал все, чтобы открылось ваше мужество; сделал все, чтобы узнать, что здесь – паства, пасомая Христом. Пастырь был вдали, а стадо пребывало вместе, и исполнялось апостольское изречение: "Не только в присутствии моем, но гораздо более ныне во время отсутствия моего, со страхом и трепетом совершайте свое спасение" (Фил. 2:12). Так угрожали, боящиеся вашего мужества, усердия, любви и привязанности ко мне: “мы ничего не смеем, - говорили они, - сделать в городе: дайте нам его вне города”. Возьмите же меня вне города, чтобы вам познать расположенность Церкви, познать доблесть детей моих, силу воинов, крепость ратоборцев, блеск диадем, обилие богатства, величие любви, твердость терпения, цвет свободы, славу победы, позор вашего поражения. О, необычайные и дивные дела! Пастырь вне, а стадо ликует; военачальник вдали, а воины ратуют. И не только Церковь вмещала воинов, но и весь город стал Церковью; освятились улицы, площади, воздух; еретики обращались, иудеи, славословя Бога, прибегали к нам. Так было и при Христе: Кайафа распял Его, а разбойник исповедал. О, необычайные и дивные дела! Священники убили Его, а волхвы поклонялись Ему. Но да, не смущает это Церкви; если бы этого не было, то не раскрылось бы наше богатство; хотя оно и существовало, но не открылось бы. Как Иов, всегда был праведным, но не возвеличился бы в такой степени, если бы не было ран и червей, так не обнаружилось бы и наше богатство, если бы не было козней. Бог, как бы оправдываясь перед Иовом, говорил: "оправдываться словами бесполезными и речью, не имеющею никакой силы" (Иов. 15:3)? Они строили ковы, воевали – и побеждены. Как воевали? Палицами. Как поражены? Молитвами. "Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую" (Матф. 5:39). А ты вносишь в Церковь палицы и ведешь войну. Где [возглашается]: "мир всем", там ты начинаешь войну; не стыдишься, жалкий и несчастный, ни места, ни священного сана, ни величия власти. Крещальня наполнилась кровью; где даруется отпущение грехов, там произвел ты пролитие крови. В каком войске бывает подобное? Царь, входя сюда, отлагает щит и диадему, а ты вошел, схватив палицы; он оставляет вне и знаки царского достоинства, а ты внес сюда и знаки войны. Впрочем, невесте моей ты нисколько не повредил, и она продолжает являть свою красоту.