Творения, том 6, книга 1

6. И не из этого только нам будет видно, что говорит иудеям о будущей чести и славе язычников и об ожидающем их самих бесчестии было делом слишком смелым и свойственным душе, явно бросающейся на опасность, – но и из слов Павла. Он, видя одного из пророков, открывшего кое-что немногое из этих пророчеств и сказавшего яснее остальных как о наших благах, так и о бедствиях иудеев, изумился и удивился его смелости, и сказал так: а Исаия смело говорит: Меня нашли не искавшие Меня; Я открылся не вопрошавшим о Мне (Рим.10:20). Я открылся не вопрошавшим обо Мне; Меня нашли не искавшие Меня. "Вот Я! вот Я!" говорил Я народу, не именовавшемуся именем Моим (Ис.65:1). А если бы предсказание не сопряжено было с опасностью, то для чего Павел сказал: а Исаия смело говорит: Меня нашли не искавшие Меня? Это, поистине, величайшее обвинение против иудеев. Не искавшие нашли, а искавшие не получили; не слышавшие уверовали, а слышавшие распяли (Христа). Потому он и назвал Исаию смелым. Действительно, величайшею было смелостью – стать среди обличаемых и произносить обличения без пощады, явно в пророчестве своем лишая их чести, а другим предоставляя подобавшую тем славу. Судилище слушателей его все состояло из его обвинителей; а при враждебных судьях, кто может избежать опасности? Потому апостол и говорит: а Исаия смело говорит.

Впрочем я хочу доказать вам это еще яснее. В Писаниях неясно сказано об иудеях и об нас для того, чтобы иудеи прежде времени не поняли говоримого. Свидетелем и этого я представляю велегласнейшего Павла, говорившего свыше, трубу небесную, сосуд избранный, друга Жениха – Христа. Я обручил вас единому мужу, говорит он, чтобы представить Христу чистою девою (2Кор.11:2). Такого представляю вам свидетеля, ясно утверждающего, что именно для этого в ветхозаветном Писании прикрыто нечто, но не все. Если бы всему надлежало быть неясным, то напрасно было бы и возвещать тогдашним людям. Но в пророчествах говорится и о временных тогдашних войнах, моровых язвах, голоде; говорится и о том, что происходит ныне, о призвании Церкви, отвержении синагоги, отменении закона. Богу угодно было, чтобы о последнем иудеи не знали; а о первом, происходившем в их времена, знали. Это самое я и постараюсь доказать, т.е., что Бог оставил неясным только обстоятельства, касающиеся нас и синагоги, со- бытия настоящие и отменение закона; этого им не следовало знать с тогдашнего времени. Если бы они сначала знали, что закон дан на время, то конечно презрели бы его; для того-то Бог и сделал его прикровенным. А что не всякое пророчество было неясным, но только эта часть была прикрыта, послушай Павла, который ясно показывает нам то и другое, т.е., что закон был прикровен, и только в этой части. В послании к Коринфянам он говорит так: имея такую надежду, мы действуем с великим дерзновением, а не так, как Моисей, который полагал покрывало на лице свое, чтобы сыны Израилевы не взирали на конец преходящего. Но умы их ослеплены: ибо то же самое покрывало доныне остается неснятым при чтении Ветхого Завета, потому что оно снимается Христом (2Кор.3: 12-14). Слова эти, может быть, неясны; потому нужно пояснить их, напомнив вам саму историю. Когда Моисей, приняв на горе скрижали, намеревался сойти оттуда, то от святого лица его воссияла такая неизреченная и дивная слава, что никто из народа не мог подходить к нему и беседовать с ним. Потому, чтобы не быть совершенно недоступным для народа, он налагал на лицо свое покрывало и таким образом доставлял иудеям возможность безбоязненно обращаться с ним. Он имел это покрывало, беседуя с народом, а обращаясь к Богу, опять снимал его. Это происходило как для того, чтобы законодатель приобрел доверие от тех, которые имели получить приносимый им закон, так вместе с тем и для того, чтобы в нем предначертан был образ истины и преднаписана была причина домостроительства Христова. Так как некоторые имели сказать: почему Христос пришел не с обнаженным Божеством, но облекся плотию? – то задолго прежде посредством лица раба были предупреждены все такие возражения. Если славу раба, впоследствии времени приданную ему, иудеи не в силах были видеть, то как могли бы они потом смотреть на обнаженное Божество?