Творения, том 9, книга 2

4. Сказав же о неизреченной Божией щедрости, (апостол) снова исследует начало и корень как смерти, так и жизни. Что же составляет корень смерти? Грех. Потому он и сказал: “Дабы, как грех царствовал к смерти, так и благодать воцарилась через праведность к жизни вечной Иисусом Христом, Господом нашим” (ст. 21). В этих словах (апостол) представляет грех в положении царя, а смерть в положении воина, который находится под его властью и им вооружается. Итак, если грех вооружил смерть, то вполне ясно, что праведность, сообщаемая благодатью и уничтожающая грех, не только обезоруживает смерть, но уничтожает ее и ниспровергает все царство греха, поскольку она сильнее греха, произошла не от человека или диавола, но от Бога и благодати, и ведет жизнь нашу к более совершенному и бесконечному благу; этой жизни даже и конца не будет, из чего ты можешь узнать преимущества благодати. Грех лишил нас настоящей жизни, а явившаяся благодать даровала нам не только настоящую, но и бессмертную и вечную жизнь. Виновником же всего этого был для нас Христос. Потому, имея праведность, не сомневайся касательно жизни: ведь праведность выше жизни, так как она - матерь ее. “Что же скажем? оставаться ли нам в грехе, чтобы умножилась благодать? Никак” (6:1). (Апостол) опять переходит к нравоучительной речи, но не преимущественно держится ее, чтобы не показаться для многих неприятным и тягостным, а касается ее только в связи с речью о догматах. Если и при таком искусстве в речи он опасался, как бы некоторые не были недовольны его словами, почему и оговаривался: “Но писал вам, братия, с некоторою смелостью” (Рим. 15:15), то тем более он показался бы им резким, если бы не делал этого. Итак, он доказал, что благодать вполне достаточна для уврачевания и великих грехов. Но все же для неразумных эти слова могли показаться побуждением ко греху. Если, могли бы они говорит, благодать явилась в большей мере, когда мы много и согрешили, то не престанем грешить, чтобы обильно являлась и благодать. Чтобы они этого не говорили и не думали, смотри, как (апостол) устраняет их возражение, - сначала запрещением, сказав: “Никак”, как обыкновенно выражается о чем-нибудь по общему признанию крайне нелепом, а потом приводит неопровержимое доказательство. Какое же? “Мы умерли для греха: как же нам жить в нем” (6:2)? Что значит – “умерли”? Или то, что все мы подпали тому же приговору, какой произнесен против греха, или то, что мы, уверовавши и просветившись, сделались мертвыми для греха. Лучше принять последнее, как это видно и из дальнейшего. Что же значит - сделаться мертвым для греха? Ни в чем более не слушаться его. Хотя крещение и совершило это однажды, то есть, умертвило нас для греха, но далее мы сами должны постоянно и со всем нашим прилежанием совершенствоваться, так чтобы не слушаться греха, что бы он ни приказывал нам, и оставаться неподвижно, подобно мертвецу. Хотя в других местах (апостол) говорит, что умер самый грех, но там он говорит это, желая показать легкость достижения добродетели; здесь же, чтобы скорее возбудить слушателя, к нему самому относит смерть. Потом, так как сказанное было неясно, то он опять объясняет то же самое, пользуясь выражениями более сильными. “Неужели не знаете”, братья, - говорит он, - “что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились? Итак мы погреблись с Ним крещением в смерть” (ст. 3,4). Что значит: “крестившиеся … в смерть Его”? То, что и мы должны умереть, как Он, потому что крещение есть крест. Чем для Христа был крест и гроб, тем для нас стало крещение, хотя и в другом отношении Христос умер и погребен плотью, а в нас умер и погребен грех. Потому (апостол) не сказал: снасаждени смерти, но: “подобием смерти”. То и другое - смерть, но не в отношении к одному и тому же бытию: во Христе - в отношении к плоти, а в нас - в отношении ко греху. Как во Христе, так и в нас смерть есть истинная. Но хотя грех и истинно в нас умирает, однако же, нужно опять содействие и с нашей стороны. Потому (апостол) присовокупил: “Дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни” (ст. 4). Здесь вместе с попечением о жизни (апостол) прикровенно говорит и о воскресении. Как же? Ты, спрашивает (апостол), уверовал тому, что Христос умер и воскрес? Потому верь и собственному воскресению, так как и в этом ты уподобляешься Христу, - и тебе предлежат крест и гроб. Если ты участвовал в смерти и погребении, то тем более будешь участвовать в воскресении и жизни; когда ты освобожден от большего, т. е., от греха, тебе не должно сомневаться в меньшем, т. е., в уничтожении смерти. Но (апостол) пока предоставляет слушателям обсуждать это по собственному разумению, а сам, в ожидании будущего воскресения, требует от нас иного воскресения, именно новой жизни, заключающейся в перемене нравов настоящей нашей жизни. Когда блудник делается целомудренным, корыстолюбец - милосердным, жестокий - кротким, то и в этом заключается воскресение, служащее началом будущего. В каком же смысле это есть воскресение? В таком, что грех умерщвлен, а праведность воскресла, ветхая жизнь упразднилась, а начата жизнь новая и евангельская. А всякий раз, как слышишь о новой жизни, разумей великую перемену и большое превращение.