Творения. Том первый. СЛОВА.

7. Теперь за тобой слово; пусть мещут твои пращи; пусть соплетаются твои умозаключения! «Дух, без сомнения, есть или не рожденное, или рожденное. И если не рожденное, то два безначальных. А если рожденное, то (опять подразделяешь) рожден или от Отца, или от Сына. И если от Отца, то два Сына и Брата (придумай, если хочешь, что они или близнецы, или один старше, а другой моложе, ибо ты крайне плотолюбив!). А если от Сына, то (скажешь) явился у нас Бог внук? Но может ли что быть страннее сего?» Так рассуждают те, которые мудри, еже творити злая (Иер. 4:25), а доброго написать не хотят. Но я, находя деление необходимым, принял бы Именуемых, не убоявшись имен. Ибо когда Сын есть Сын в некотором высшем отношении и, кроме сего имени, никаким другим не можем означить того, что от Бога единосущно с Богом, то не должно думать, что уже необходимо переносить на Божество и все дольние наименования даже нашего родства. Или, может быть, ты предположишь и Бога мужа на том основании, что Бог именуется и Отцом, и Божество (ἡ θεότης) по силе самого наименования признаешь чем-то женским, Духа же – ни мужем, ни женой, потому что не рождает. А если еще дашь волю своему воображению и скажешь по старым бредням и басням, что Бог родил Сына от хотения Своего, то вот уже у нас введен Бог вместе муж и жена, как у Маркиона и Валентина, выдумавшего новых эонов. 8. Но поелику мы не принимаем первого твоего деления, по которому не допускается ничего среднего между нерожденным и рожденным, то твои братья и внуки тотчас исчезают вместе с сим пресловутым делением и, подобно многосложному узлу, у которого распущена первая петля, сами собой распадаются и удаляются из богословия. Ибо скажи мне, где поместить Исходящее, Которое в твоем делении оказывается средним членом и введено лучшим тебя богословом – нашим Спасителем, если только следуя третьему своему завету, не исключил уже ты из Евангелия и сего речения: Дух Святой, Иже от Отца исходит (Ин. 15:26)? Поелику Он от Отца исходит, то не тварь. Поелику не есть рожденное, то не Сын. Поелику есть среднее между Нерожденным и Рожденным, то Бог. Так избежав сетей твоих умозаключений, оказывается Он Богом, Который крепче твоих делений!

«Посему что же есть исхождение?» Объясни ты мне нерожденность Отца, тогда и я отважусь естествословить о рождении Сына и об исхождении Духа, тогда, приникнув в тайны Божии, оба мы придем в изумление, – мы, которые не можем видеть у себя под ногами и исчесть песка морскаго и капли дождевыя и дни века (Сир. 1:2), не только что вдаваться в глубины Божии и судить о естестве столько неизглаголанном и неизъяснимом.

9. Ты говоришь: «Чего же недостает Духу, чтобы быть Сыном? Ибо если бы ни в чем не было недостатка, то Он был бы Сыном». Мы не говорим, чтобы чего-нибудь недоставало. Ибо в Боге нет недостатка. Но разность (скажу так) проявления или взаимного соотношения производит разность и Их наименований. Ибо и Сыну ничего не недостает, чтобы быть Отцом (так как сыновство не есть недостаток), но он не есть еще по сему Отец. В противном случае, и Отцу недостает чего-то, чтобы быть Сыном, потому что Отец не Сын. Но сие не означает недостатка (откуда быть ему?) и убавления в сущности. Это самое – быть нерожденным, рождаться и исходить – дает наименования: первое – Отцу, второе – Сыну, третье – Святому Духу, о Котором у нас слово, так что неслитность трех Ипостасей соблюдается в едином естестве и достоинстве Божества. Сын не Отец, потому что Отец один, но то же, что Отец. Дух не Сын, хотя и от Бога, потому что Единородный один, но то же, что Сын. И Три – едино по Божеству; и Единое – три по личным свойствам, так что нет ни единого – в смысле Савеллиевом, ни трех – в смысле нынешнего лукавого разделения.