Творения. Том первый. СЛОВА.

25. Когда же возвратились мы в домы, уступив нечто миру и зрелищу, чтобы удовлетворить только желанию многих (потому что сами по себе не имели расположения жить для зрелища и напоказ), тогда, как можно скорее, вступаем в свои права и из юношей делаемся мужами, мужественно приступая к любомудрию. И хотя еще не вместе друг с другом, потому что до сего не допускала зависть, однако же неразлучны мы были взаимной любовью. Василия, как второго своего строителя и покровителя, удерживает кесарийский город, а потом занимают некоторые путешествия, необходимые по причине разлуки со мной и согласные с предположенной им целью – любомудрием. А меня отводили от Василия благоговение к родителям, попечение о сих старцах и постигшие бедствия. Может быть, сие было нехорошо и несправедливо, однако же я удален был от Василия; и думаю, не от сего ли на меня пали все неудобства и затруднения в жизни, не от сего ли мое стремление к любомудрию, неудачно и мало соответственно желанию и предположению. Впрочем, да устроится жизнь моя, как угодно Богу, и о если бы по молитвам Василиевым она устроилась лучше!

Василия же Божие многообразное человеколюбие и смотрение о нашем роде, изведав во многих встретившихся между тем обстоятельствах и показав более и более светлым, поставляет знаменитым и славным светильником Церкви, сопричислив пока к священным престолам пресвитерства, и через один град – Кесарию возжигает его для целой вселенной. И каким образом? Не спешно возводит его на степень, не вместе и омывает и умудряет, что видим ныне на многих желающих предстоятельства, удостаивает же чести по порядку и по закону духовного восхождения. 26. Ибо не хвалю беспорядка и неустройства, какие у нас; а есть сему примеры и между председателями церковными (не осмелюсь обвинять всех, да сие и несправедливо). Хвалю же закон мореходцев, по которому управляющему теперь кораблем сперва дано было весло, а от весла возведен он на корму и, исполнив первые поручения, после многих плаваний по морю, после долговременного наблюдения ветров посажен у кормила. Тот же порядок и в военном деле: сперва воин, потом начальник отряда, наконец военачальник. И это самый лучший и полезный для подначальных порядок. И наше дело было бы гораздо достоуважаемее, если бы соблюдалось то же. А теперь есть опасность, чтобы самый святейший чин не соделался у нас наиболее осмеиваемым, потому что председательство приобретается не добродетелью, но происками и престолы занимаются не достойнейшими, но сильнейшими. Самуил, видящий, яже напреди (Ис. 41:26), во пророках – но также и Саул отверженный. Ровоам, Соломонов сын, среди царей – но также и Иеровоам, раб и отступник. Нет ни врача, ни живописца, который бы прежде не вникал в свойства недугов, или не смешивал разных красок, или не рисовал. А председатель в Церкви удобно выискивается: не трудившись, не готовившись к сану, едва посеян, как уже и вырос, подобно исполинам в басне. В один день производим мы во святые и велим быть мудрыми тем, которые ничему не учились и, кроме одного произволения, ничего у себя не имеют, восходя на степень. Низкое место любит и смиренно стоит, кто достоин высокой степени, много занимался Божиим словом и многими законами подчинил плоть духу. А надменный председательствует, поднимает бровь против лучших себя, без трепета восходит на престол, не ужасается, видя воздержанного внизу. Напротив того, думает, что, получив могущество, стал он и премудрее, – так мало знает он себя, до того власть лишила его способности рассуждать!

27. Но не таков был многообъемлющий и великий Василий. Он служит образцом для многих, как всем прочим, так соблюдением порядка и в этом. Сей истолкователь священных книг сперва читает их народу и сию степень служения алтарю не считает для себя низкой; потом на седалищи старец,[310] потом в сане епископов хвалит Господа (Пс. 106:32), не восхитив, не силой присвоив власть, не гонясь за честью, но сам преследуемый честью и не человеческой воспользовавшись милостью, но от Бога и Божию прияв благодать.