Творения. Том второй: СТИХОТВОРЕНИЯ. ПИСЬМА. ЗАВЕЩАНИЕ.

5. Смотри, все прах и все обращается в пепел; что ни есть в мире, все непременно примет в себя могила. И продолжительная жизнь 10. есть скоро увядающий злак, не осуществляемое блаженство, не отпечатлевшийся след.

О родительница, проливающая горькие слезы на гроб мой! 15. …На что ни посмотришь ты, приобретаешь только новую болезнь сердцу.

Могилы полны слез, полны безмерной горести. 20. Кто ни заглянет в гроб, соберет в сердце скорбь.

Ты обращаешь взор свой на мое тело, рассмотри мои члены. 25. Как молодую ветвь, скосила меня смерть; ненасытный тартар отверз свою мрачную обитель и вовлек туда меня, Павла, срезав преждевременно, как нежный росток. Всю красоту юных, как траву, 30. пожинает смерть своей косой, ибо, действительно, она неизбежна.

Смотри, куда идешь? Остановись! 35. Смотри! Ты прикасаешься к тлению. Этот мир есть прах, облако, ветер, пепел. Все наподобие воздуха течет быстро, невозвратимо.

40. Земля сокрыла меня в недрах своих. Не могу произнести ни одного слова, тление связало мне язык, рассыпало все мои члены.

Отец, отец, Бог мой! 45. Тебе принадлежит дыхание каждого, Ты сотворил мои руки. Когда повлечет меня клокочущий пламень всеочистительного суда, тогда – увы мне! – как не воспламениться той скверне, 50. какую собрал я себе, ибо дела мои – солома?

Грамматику Феспесию [251]

Увы! Увы! Феспесий, и ты умер; завистливая смерть и тебя сокрыла в могилу! Но слава и умершего Феспесия не умрет; так обильно источал ты новородящиеся речи; и Аттика взывает: «Кто теперь поддержит славу моей мудрости?»

Надписания Epigrammata

1. Строителю дома, Гигантию

Иной соорудил вавилонские стены, по которым могли ездить колесницы; другой воздвиг египетские пирамиды, а кто-то пеший перешел чрез море и хорошо оснащенные фракийские корабли перевез по суше. А я, всколебав возвышенность и небольшие пригорки Гигантиевой рукой, имею у себя орошенный водою сад.

2. Сигантию пустыннику

С радостью шел я, надеясь угасить пламень желания, какое имел насладиться твоей божественной беседой. Когда же ясно увидел, что водоем безводен, потому что не было удобопиемого для меня источника, 5. тогда возвратился с великой скорбью, приобретя одно – что же именно? – большую жажду. Помолись, однако же, чтобы мог я свидеться с тобой в другой раз и угасить великий пламень, заняв от тебя и тебе сообщив сколько-нибудь божественных мыслей.

3. Двоим Евпраксиям

Не в последних этот Евпраксий, а равно и другой; у обоих одно имя и одно сердце; оба были превосходными служителями иерея Григория. Ему же и ныне служа, там предстоят.

4. Филагрию, на его терпение

У древних в великой славе Эпиктет, в великой – Анаксарх. Один, когда сокрушали его, не обращал внимания на славу; другой, когда толкли руки его в ступе, кричал: выбивайте мешок. 5. Но ты, Филагрий, терпишь долговременные страдания в теле, которое пожирает болезнь, и душа твоя никогда не поражается этим.

5. Другое [252]

Если бы тело твое, Филагрий, не было так болезненно, то я не заметил бы всей силы твоей добродетели. А теперь оно истреблено болезнями, а ты непоколебим. Как справедливо то, что Бог посылает добрым болезни вместо врачевства.

6. Другое

Болезнь пожрала тебя, Филагрий, и закрыла твои глаза, но душа твоя от страданий стала светлее. Хотя знаю, превосходнейший, что ты сведущ во всякой мудрости, однако же ни о чем другом не могу сказать, чтобы оно было превосходнее этого.

7. Злословящему

Много худого говоришь ты обо мне, любезнейший. Если сам ты совершен, то, может быть, и поверю тебе. А если ты очень худ, то прошу тебя говорить обо мне всегда и еще хуже. Это может сделать меня совершеннее всех; прекрасно быть в ненависти у порочных.

8. Другое [253]

Много худого говоришь ты обо мне, любезнейший, а зло делаешь себе самому. Для меня врачевством в этой беде служит такое рассуждение. Если великий Бог благоволит к тебе, то в ином благоволит и ко мне. А если прогневается на тебя, то во сколько строже будет суд!

9. Другое

Много худого говоришь ты обо мне, любезнейший. Если говоришь справедливо, то виновен я, который дал повод твоему языку. А если несправедливо и ложно, что мне до твоих речей?

Говори даже всякому: за это, без сомнения, большее наказание получишь от Бога.

10. К любящим [254]

У меня уже седины; изнуряю свою плоть, смиряю око; дневными и всенощными трудами истомил я злосчастную душу, только бы избавиться мне от огня; но при всем этом не без труда удерживаю в повиновении тело. Как же ты, хотя еще молод и плоть у тебя шире, чем у слона, при всем этом покоишь себя, как человек, достигший чистоты и духовно возлюбивший свою возлюбленную? Нет! Бегать должно любви, которая нерадит о Христе.

11. Другое