Творец

Я непроизвольно улыбнулся. Изнутри она вовсе не походила на больничную палату. Это было уютное помещение. Оно чем-то напомнило мне мою детскую спальню. Перламутровые стены были разрисованы переплетающимися лианами, или ветками лозы. Точно такие же узоры были на бумажных обоях в нашей старой квартире. На полу лежал пушистый ковёр с изображением резвящихся медвежат. Вдоль стены располагалась небольшая односпальная кровать. Бельё на кровати было не белым, а светло-зелёным в тон комнаты. Всё это походило на убранство детского помещения. Не хватало только разбросанных по полу игрушек.

Рядом с кроватью находилась тумбочка. Обыкновенная деревянная тумбочка, как те, что были в детском лагере. Ретро картинку портили лежащие на тумбочке беспроводные наушники.

– Можете задёрнуть шторы и устраиваться. – Распорядился доктор. – Да, у каждого на тумбочке лежат наушники. Прошу их одеть. Чтобы не нарушать спокойную атмосферу мы будем с вами общаться только посредством гарнитуры.

Я задёрнул плотные занавески, и маленькая комната тут же погрузилась в полумрак. Жёлтый свет, который давали расположенные по углам неоновые светильники, придал обстановке ещё больше уюта. Мне стало очень хорошо и тепло. С приклеенной к лицу сентиментальной улыбкой я вкрутил в уши наушники. В голове тут же зазвучала лёгкая мелодия, на которую накладывался мягкий голос.

– В тумбочке вы найдёте пижамный комплект. Прошу вас переодеться, а свои вещи сложить в тумбочки. Пижамы размера овер сайз, так что подойдут всем…– голос доктора переливался задорными нотками. – Если кому-то будет велико, можете подогнуть. Вам же не на торжественный приём в этом идти.

Я открыл тумбочку и достал сложенную в аккуратную стопочку пижаму. Улыбка снова поползла в стороны. Пижама была хоть и большая, но детских расцветок. Голубая, с крошечными золотистыми корабликами, хаотично разбросанными по ткани. Я не понимал, что со мной происходит, но, продолжая улыбаться, с неведомым энтузиазмом скидывал с себя одежду и одевал эти смешные вещи, которые превращали меня в великовозрастного клоуна. Я удивлялся этому своему задору, и мысленно себя успокаивал. «Если уж я здесь, на этом дебильном семинаре, буду доигрывать роль до конца».

– Ну что, переоделись? Как вам пижама? – Мягкий баритон снова поплыл по поверхности вальса.

Я невольно пробежался взглядом по стенам и потолку, чтобы убедиться, что кабинка не напичкана камерами.

– Если готовы, прошу располагаться на кроватях…

Радостно потянувшись, я плашмя бухнулся на матрас. Сломанная нога заныла. В этот момент я забыл даже про свою травму.

– Укладывайтесь поудобней, и постарайтесь расслабиться.

Я вдруг почувствовал, что матрас подо мной начинает шевелиться. Было ощущение, что я лежу спиной на живой субстанции, которая дышит и медленно изгибается.

– Главное не напрягайтесь. Матрасы какое-то время будут изучать анатомию вашего тела, пока полностью под неё не подстроятся. Ваше дело лежать и стараться полностью расслабиться.

«А это уже выходит за рамки детского лепета. – подумал я, чувствуя, как умный матрас изучает сложную геометрию моего тела. – Такая кроватка не на один миллион потянет, так что предприятие этого дяди намного серьёзней, чем кажется на первый взгляд».

Когда матрас подо мной перестал шевелиться, я ощутил, насколько же может быть удобным ложе. Я перестал чувствовать тяжесть своего тела, будто оно парило в невесомости. Даже неуёмная сломанная нога, которая не давала мне спать ночами, вдруг перестала ныть.

– Как ощущения? – Поинтересовался добрый голос.

– Прекрасно! – процедил я сквозь улыбку, даже не думая про то, что моё «прекрасно», вливается в хор из множества других голосов. В этот момент я забыл, что в этом действе участвует ещё кто-то, кроме меня и доброго доктора.

– Почувствуй, как медленно смыкаются твои веки! – Темп речи доктора замедлился, голос стал тише и вкрадчивее. Установка взяла свой старт.

Плавая в музыке и в этом тёплом голосе, я наблюдал, как жёлтый свет медленно тает в фонарях. В такт с угасающим освещением, мои веки плавно натягивались на глазные яблоки.

«Ты стоишь на берегу океана» – голос перешел на шёпот, а фоном ему, вместо музыки зазвучал шум прибоя.

За шторами век, будто на большом экране вспыхнула яркая цветная картинка. Необъятная, играющая волнами, стихия, бесилась буквально в метре от меня.

«Тёплые волны облизывают твои обнажённые ступни, которые утопают в песчаной полосе прибоя».

Я почувствовал, как мои ступни и икры обволакивает плотная вода, услышал как она с шипением пятится назад, увидел, оставленную ей отшлифованную полоску песка.

«Посмотри, какой он бескрайний. Почувствуй его глубину!»

Океан делал медленный вдох, загребая волны в себя, а потом шумно выдыхал, выбрасывая пенные, играющие на солнце отвалы.