Творец

Строй хранителей покосился, они неуверенно засуетились, не понимая, что происходит, и все же продолжали стоять на своих местах по щиколотку в воде. Тут я понял, что начинаю выходить из себя. Небо разорвало молниями, а затем всех настиг и оглушительный громовой раскат. Началась сумятица, люди попадали наземь, уткнув носы в землистую жижу. Трубачи бухались на колени, обхватив свои инструменты, будто я пришел отобрать у них музыку, а на плоту заметалась маленькая фигурка в тонких развевающихся одеждах. Она что-то приказала своим защитникам, и те неохотно отступили.

Небо все еще было влажно-свинцовым, ветер и раскаты грома нестерпимыми, но в моем сердце уже восходило солнце. Молодое, жарко-красное, палящее солнце радости. Передо мной стояла она — моя Мари. Тонкая и хрупкая, с копной густых шоколадных волос и упоительными аметриновыми глазами, зрячими глазами! Она была растеряна и взволнована, теребила подол своего струящегося платья, казалось, она совсем не узнавала меня.

Мне не хотелось объясняться со своей любимой при всех, поэтому я поманил ее к себе, и она послушно склонив голову, подошла. Я взял ее крохотные узкие ручки в свои ладони.

— Это же я, Мари, твой Ви. Ты не узнаешь меня?

— Ты тот, кто исполнял все мои просьбы, — неуверенно предположила Мари.

— Да, я и сейчас исполню любую, для этого не нужно лишать себя жизни. Я хочу, чтобы ты жила, жила вечно!

— Я и так живу вечно благодаря тебе, о Великий, но я не Мари, я Амна.

— Амна? — переспросил я.

— Ты сделал меня хранительницей аметринового храма, на моем троне начертано это имя.

— Я создал сам этот храм и все, что здесь есть, лишь во имя тебя, лишь для твоей радости я населил этот город жителями, а леса животными. Исполнять любую твою прихоть было единственным счастье для меня. Но неужели же ты совсем меня не помнишь.

— Я всегда чувствовала особую связь с тобой, о Великий, но никогда прежде ты не являлся мне в плотском обличье. Я думала, ты всеобъемлющий дух, что наполняет жизнью все вокруг.

— Так и было, но теперь я решил воплотиться, чтобы стать ближе к тебе.

— Ты вернешь нашему краю благополучие, о Великий?

— Конечно, — пообещал я, цепенея от счастья.

Пусть она меня и не помнит, пусть ее здесь иначе зовут, это неважно, ведь главное — она теперь спасена, и она рядом.

Часть вторая. Практическая магия

Глава 1

Я сидел на вершине того самого холма, где стерлась дверь в иной мир — мир бывший моим прежним домом. Рядом со мной сидел Олег Владимирович, он собирался покинуть меня. Мы прощались. Правда, он обещал, что не навсегда.

— Вы знали? — спрашивал я, стараясь не смотреть на него. — Знали, что она не сможет преодолеть границ своего мира, вы понимали, что создавая Аметрин для нее, я, в действительности, делал это лишь для самого себя?

— Да, Виктор, я знал это.

— Зачем, зачем же вы тогда пришли ко мне и сподвигли на работу? Вы ведь понимали, что я рано или поздно должен буду сделать последний шаг, переступив черту, которую она проделать не может. Вы все это знали и ничего не сказали мне!

— Ты не спрашивал, и потом, если бы ты понимал, что это ей не поможет, ты не сделал бы того, для чего был рожден.

— Это вы сейчас о предназначении и смысле жизни? — спросил я саркастически. — И в чем же он, этот ваш смысл?!

— Ты действительно хочешь знать?

— Пожалуй, нет.

— Вот и правильно. Наслаждайся, получай удовольствие от того что делаешь. Вот, пожалуй, единственный достойный повод не торопиться умирать. А еще другим помогай заниматься тем, что делает их счастливыми.

— Как я могу наслаждаться жизнью? Я бросил ее там совсем одну.

— Ну, во-первых, не одну, я приглядываю за ней, а во-вторых, не бросил. Ты ведь строил этот прекрасный мир для нее, не твоя вина, что ты не знал обо всех тонкостях перехода.

— Она не создана для того чтобы жить в четырех стенах, — простонал я, чувствуя безмерную усталость от неспособности ей помочь.

— Она и не будет, мой друг, она и не будет там вечно. Ты ведь преодолел условность границ, значит, и она сможет. Она, между прочим, талантливее тебя, ей не мешают стереотипы, которые довлели над тобой.

— Вы имеете в виду…

— Да, да, мой друг, именно это я и имею в виду.

— Все равно, — упрямился я, — мне не нужен этот рай без нее. Я бы от всего отказался, лишь бы просто сидеть с ней как раньше в моей пыльной мастерской, сочинять, рисовать…

— Что толку создавать миры, которые не сможешь оживить. Вы были друг для друга источником вдохновения, но одновременно с этим являлись и якорями в мире обусловленных форм и материй. Абстрактная реальность требует жертв, каждый из вас принес свою. Ты теперь можешь создать десятки восхитительных миров, населив их счастливыми людьми.

— Это утопия.

— Возможно, но если Творцы не будут стремиться сделать свои миры прекрасными, а их существ благословенными, то нет в нашей работе никакого смысла.

— Я начинаю думать, что даже в этом случае в ней нет смысла.