Творец государей

Четыреста второй день в мире Содома. Утро. Заброшенный город в Высоком Лесу.

король Франции Генрих IV Бурбон, по прозвищу Наварра.

Уже четыре дня мы живем в напоенном ароматами мирры и ладана мире высоких деревьев, жаркого солнца и восхитительно галантных остроухих дам, способных любого из моих дворян скрутить в жгут, будто прачка, выжимающая мокрое белье. А как эти воинствующие дамы в полном доспехе машут тяжелыми двуручными эспадронами на тренировочных полях, или в своем маскировочном зелено-коричневом обмундировании рассыпным строем атакуют через лес с диковинными штуцерами в руках, которые способны делать по десять выстрелов подряд! И при этом все они преданы князю Серегину душой и телом, и готовы ради него на все – что, в общем-то, у них взаимно. Тяжкая штука эта «формула Единства», когда монарх и полководец говорит своим солдатам: «Вы – это я, а я – это вы, и я убью любого, кто скажет, что вы не равны мне» – я бы так не смог даже с преданными мне дворянами, а не то что с простыми солдатами. Но хотя что-то в этом есть, потому что эта формула Единства порождает собою страшную силу, у которой лучше никогда не вставать на пути. Теперь, пожалуй, едва завидев на горизонте священные красные знамена, я сразу буду высылать парламентера, дабы разойтись с этой силой без сражения.

Но, помимо поездок с целью познакомиться с окрестностями волшебного замка, самым главным для меня был процесс излечения от болезни, именуемой старость. Тут все как на обычных водах. Утром, днем и вечером мы мелкими глотками выпиваем по стакану тепловатой воды, в глубине которой играют разноцветные искры. Я говорю «мы», потому что некоторые из моих дворян решили составить мне компанию. Я не знаю, чего в этом было больше – желания подражать своему господину, любопытства или насущной необходимости залечить старые болячки, например, раны от удара шпагой. Так вот – выпив этой воды, сначала не ощущаешь ничего особенного, кроме легкого пощипывания языка и прояснения мыслей, примерно как после полстакана молодого анжуйского. И лишь потом приходит ощущение великой силы и бодрости, когда хочется бежать куда-то, скакать козлом, лезть на дерево все выше и выше, или сутки подряд удовлетворять в постели хорошенькую даму. Примерно то же самое мы ощущаем после приема ванн, но только там процесс более растянут и расслаблен, а соблазны имеют более эротический подтекст, чему прямо способствуют прикрытые лишь легкими хитонами молоденькие служительницы купален. Так и хочется сграбастать в объятия это нежное и юное существо, отнести на покрытую льняной простыней кушетку и любить яростно, будто в последний раз, пока есть порох в пороховницах и ягоды в ягодицах.

Но ничего подобного, разумеется, делать в таких случаях не следует, потому что так действует волшебная сила, которая впитывается из воды в организм и начинает его обновление. Поэтому все, что нужно в таких случаях делать – это несколько раз прочесть «Отче наш» и отогнать дьявольское искушение впустую растратить данную свыше благодать. Удостоился я и душеспасительной беседы с падре Александром. Перед тем разговором знающие люди научили меня, на что обращать внимание при беседе, потому что падре Александр не всегда бывает только лишь падре Александром – время от времени он превращается в Голос Небесного Отца. Услышал в голосе падре Александра такие нотки, будто вдали грохочет гром – знай, что с тобой говорит уже не просто священник, а Сам… Некоторые собеседники падре Александра, говорят, даже чувств лишались, особенно если были сильно грешны.

Я таким уж грешником себя не ощущал, но все равно душа моя завибрировала, когда я собственными ушами услышал этот громыхающий голос. Правда, Отца очень мало интересовали мои грешки на постельном фронте. Он всего лишь сухо заметил, что разобраться в своих взаимоотношениях со слабым полом требуется мне самому, иначе вторая молодость у меня пройдет так же бестолково, как и первая, а ведь я не самый худший из Его Сыновей. Даже такая сдержанная похвала заставила мою душу воспарить в райские кущи. Дальнейшие два часа мы потратили на краткое обсуждение уврачевания того раскола, который в результате Реформации возник между католиками и кальвинистами. Когда я спросил, а как же быть с римско-католической церковью, папой, кардиналами и прочими прелатами, то Небесный Отец ответил, что его совсем не интересуют эти политиканы, спекулирующие религиозной фразеологией. Много их таких было раньше, много будет потом, но все они будут гореть в адском пламени. При этом иногда мне казалось, что я беседую не с небесным Отцом, Голосом которому служит падре Александр, а со своим старым приятелем и единомышленником, шутом Шико, который многие годы был второй половиной моего я…