Творец счастья

– На стандартных, – удивляется Серафима, но чувствуя в вопросе подвох, неуверенно спрашивает. – А что?

– Стандартные, это где добро побеждает зло? Э-э-э…, по мнению современной молодежи – это ОТСТОЙ! Стандартные сейчас не в моде, коллега. А в моде вот такие, – с этими словами Никодим одним взмахом руки меняет картинку на трехмерном экране.

Серафима с удивлением смотрит на ту самую картинку, ее рука непроизвольно ложится ей в область сердца, а с губ слетает: «Владыка Всевышний!..»

– Вот-вот, госпожа, Серафима, – подтверждает небезосновательность шока своей собеседницы Никодим. – Теперь заглянем в чудо-текст, если вы в состоянии это перенести и мгновенно не сбросить все свои перья. Итак, название: «Проданная Змею-Горынычу», замечу – том первый, то есть, если главная героиня выживет, то будет еще и том второй. А теперь углубимся… Вот, принцессу-красавицу, то есть главную героиню, продали беспощадному Змею-Горынычу, так, дальше, вот ее привозят к нему в Логово, м-м-м… дальше, вот он ее уже раздевает, – быстро листает страницы на экране Никодим, – далее идет сцена со всеми детальными описаниями всех гениталий всех главных героев. Замечу, что Змей-Горыныч имеет, как три головы, так и три тех самых соответствующих его общим размерам гениталии, которыми и орудует со свойственной его натуре зверственностью и беспощадностью.

Никодим отрывает взгляд от экрана и смотрит на побелевшее лицо своей собеседницы, выпученные глаза которой не моргая бегут по чудо-тексту.

– Серафима, родненькая, давай пролистаем это безобразие, а то боюсь, ты сейчас облысеешь совсем – вон, перья уже посыпались.

С этими словами Никодим начинает быстро листать страницы на экране.

– Вот, страница 105 – то же безобразие и зверства, так… так… страница 160 – очередные извращения, Змей-Горыныч уже и друга своего позвал для повеселиться с девушкой, так… так… страница 220 – а вот, она уже и забеременела…

– Что? Как? Это невозможно! – ошарашенно восклицает полуоблысевшая Серафима.

– Почему невозможно? – удивляется Никодим. – В сказке все возможно.

– Нет, ну а как же Добрый Молодец? Где он? Он уже давно должен был искать свою суженую, спасать ее…

– Э-э-э, Добрый Молодец, Иван-Царевич и Прынц на белом коне – это не актуально сейчас, Серафимушка, – победно ухмыляется Никодим. – Но не надо отчаиваться – Хэппи Энд будет.

– Как? Каким образом, если Добрый Молодец не спасет эту несчастную? – в сердцах восклицает Серафима.

– А вот так, – разводит руками Никодим. – Есть три варианта Хэппи Энда. Первый: «несчастная» рожает крепыша Змей-Горынчика младшего и его папаня резко, как по щелчку пальцев, становится любящим супругом и заботливым отцом. Второй: «несчастная» рожает Змей-Горынчика-бейбика и удирает с малышом в неведомые дали. Здесь книга заканчивается и в конце ее дается ссылка на том второй. Третий вариант ХЭ: «несчастная» так безмерно счастлива от мучений и зверств, что без памяти влюбляется в Змея-Горыныча, и до кучи влюбляется в его распутного друга, который частенько залетает к ним в спаленку. Родившегося Змей-Горынчика-бэйбика они всем скопом зажаривают на гриле и съедают на ужин, а потом сытые и довольные продолжают свои оргии. Вот, Серафимушка, такие сказки предпочитают твои прекрасные, душевные, сердобольные и сообразительные персонажи.

– Нет, это невозможно! – спорит с ним Серафима. – Я уверена, что сие произведение вызвало шквал неодобрения и гневные отклики!

– Думаешь? – хитро улыбается Никодим. – А давай мы сейчас посмотрим, что пишут в отзывах твои сердобольные и нежные персонажи. О-о-о, видишь, как здОрово, аж пять тыщ откликнулись. И что же они пишут? Ага. Вот: «Великолепно! Автор, вы умница!», «Какая прелесть! Иду читать второй том!», «Это было восхитительно! Браво, автор, побольше бы таких сказок!»… М-м-м… Продолжать?

– Не надо… – нервно сглатывает Серафима, беспомощно оглядываясь на кучу перьев, что осыпались с ее белых крыльев.

Никодим понимающе кивает, замолкает и взмахом руки восстанавливает на своем трехмерном экране программу прокачки своих персонажей.

– Сказка ведь должна нести полезную информацию, учить чему-то… Что-то я не пойму… – смотрит на него Серафима. – Смысл здесь где? А мораль?

– Вот именно – полная АМОРАЛЬ! – констатирует Мефодий, плавно заходит на посадку и устраивается на плече Никодима.

Серафима ошарашенно застывает в позе убитой горем матушки нерадивого ученика, которого разбирают на школьной линейке.

– Может наши персонажи и не 100 % идеальные, но та самая «мораль/порядочность» у них прокачана до… м-м-м… 60-ти процентов. Вот так, Серафимушка, – «добивает» Никодим свою собеседницу и торжественно ударяет «дай пять» по ладошке своего летучего коллеги.

– Я займусь этим… Вы только Владыке не говорите, хорошо? – просит женщина своих собеседников.

– Думаешь, от НЕГО что-то можно утаить? ОН об этом знает, не сомневайся.

– Но тогда, почему ОН не остановит это…