Творец сновидений

— …Кроме того, — продолжал я развивать свою мысль, — еще печальней оказаться в зоне внимания городской Юридической Ассоциации. Верно?

Он выпрыгнул из кресла.

— Вы действительно сумасшедший!

— Вы в этом убеждены? Не могу сказать, в чем вас будут обвинять. Пока. Но даже простое дознание, как вы понимаете, причинит массу беспокойств. А потом, когда у вас возникнут трудности с новым помещением… Нет, ведение дела таким образом совсем не в моем вкусе. Всему виной время, точнее, его нехватка. Да… Так вы совершенно уверены, что я ненормальный? — завершил я свой монолог.

После паузы я услышал то, что хотел.

— Нет. Не уверен.

— Прекрасно! Тогда почему бы вам не рассказать, о чем вы с Руфь договорились. Детали меня не интересуют, лишь обстоятельства, при каких дом был покинут. Почему Руфь не оставила письма или иного сообщения — вот что меня удивляет.

Откинув голову на спинку кресла, Андрэ внимательно смотрел на меня сквозь сигаретный дым.

— Переговоры велись по телефону…

— Ее могли одурманить наркотиками, запугать…

— Исключено! Да и какое вы, собственно, имеете к этому отношение?

— Я уже говорил, она — мой старый друг.

Его зрачки расширились, потом сжались. Некоторые люди и поныне не могут забыть, кто был один из старых друзей Руфь.

— К тому же, — продолжил я, — недавно мною получено письмо, в котором она просит меня приехать по чрезвычайно важному делу. И вдруг она исчезает, не оставив ни письма, ни адреса. Естественно, возникают некоторые подозрения. Вот почему, мистер Дюбуа, я намерен найти ее.

Конечно, он не был слепой. Он прекрасно видел, какой на мне костюм, понимал, сколько он стоит и, вероятно, в моем голосе — после многих лет, когда я только и делал, что отдавал приказы — еще сохранился привычный командирский тон.

Во всяком случае, номер полиции он не набрал.

— Все переговоры велись по телефону и почтой, — сказал он, — и я не имею никакого представления о том, где она находится. Прошу верить моей искренности — она просто сказала, что уезжает, просила продать дом, а деньги перевести на ее банковский счет. Выполняя ее просьбу о продаже, я и передал дом в «Солнечный Сион».

Он отвел взгляд в сторону, а потом снова посмотрел на меня.

— Впрочем, она действительно оставила у меня письмо для особы, которая должна обратиться ко мне. Но это, увы, не вы. Если же указанная особа не обратится ко мне вообще по истечении указанного времени я должен отправить ему это письмо почтой.

— Могу ли я узнать, кому оно адресовано?

— Очень сожалею, мистер Коннор, но… Это личное дело клиента.

— Вот телефон, — сказал я, — наберите 73737373 — это в Глинкое. Свяжитесь с управляющим «Нашего объединения» — Домиником Мэлистай. Назовите себя, скажите ему «Бе-бе, черная овечка» и попросите установить личность Лоренса Дж. Коннора.

Андрэ Дюбуа не заставил себя ждать. Едва закончился телефонный разговор, он встал и подошел ко вделанному в стену миниатюрному сейфу, достал оттуда конверт и почтительно-вежливо вручил его мне. На запечатанном конверте — на его лицевой стороне — имелась отпечатанная на машинке надпись:

«Фрэнку Сандо».

Скрывая свои чувства, я рассматривал лежавшие в конверте предметы. Их было три.

Новая фотография Кэтти на несколько изменившемся фоне.

Фотография Руфи, несколько погрузневшей и постаревшей, но все еще привлекательной.

И записка.

Записка была написана по-пейански. В приветствии я прочитал свое Имя, а далее стоял условный знак, каким обозначался в священных текстах великий Шимбо, Отец Грома. Короткое послание было подписано именем «Грин-Грин». Имя представляло собой игру слов. По-английски «Грин» — «Зеленый». Следовательно имя можно было прочесть так: «Зеленый-Зеленый». Смысл этого я понял позже. Подпись сопровождалась знаком Белиона, который к двадцати семи существовавшим Именам не относился.

Я был сбит с толку. Немногим, очень немногим были известны те, кого называют Носящие Имя. А Белион — бог Огня, живущий в недрах — изначальный враг Шимбо. Он и Шимбо крушили друг друга, достойно заполняя паузы между новыми воскрешениями.

Я внимательно прочитал записку. Она — как я уже упоминал — была немногословной:

«Ищи своих женщин на Острове Мертвых. Боуджиз, Дэнго, Шендон и карлик ожидают тоже».

До́ма, на Независимом Владении, остались объемные фото Боуджиза, Дэнго, Шендона, Ника, леди Карлай (ее тоже можно было назвать «моей женщиной») и Кэтти. Шесть фотографий, которые я получил. И вот теперь они захватили Руфь.

Кто они?

Как я ни старался, я не обнаружил в своей памяти имени Грин-Грин. Но Остров Мертвых я, конечно же, знал. И знал хорошо.

— Благодарю вас, Андрэ.

— Что-то не так, мистер Сандо?

— Да. Но я все улажу, — успокоил я его. — Не беспокойтесь, это вас не касается. Можете все забыть… И забудьте мое имя.

— Уже забыл, мистер Коннор.

— Прощайте, Андрэ.

— До свидания.