Творец сновидений

Связь выключилась. В ту же минуту в ее голове внезапно закружились цвета, и она увидела деревья — дубы, сосны и секвойи — большие, зеленые с коричневым и серым; она увидела комья облаков, протирающих пастельное небо, и пылающее солнце, и озеро глубокой, почти фиолетовой синевы. Она сложила свой изорванный носовой платок и выбросила.

Она нажала кнопку рядом со столом, и кабинет наполнился музыкой.

Скрябин. Затем нажала другую кнопку и снова проиграла надиктованную ею пластинку, но почти не слышала ни того, ни другого…

***

…Пьер подозрительно понюхал еду. Санитар снял ее с подноса и вышел, заперев за собой дверь. Салат ждал на полу. Пьер осторожно подошел к нему, захватил горсть и проглотил.

Он боялся.

"Только бы сталь перестала грохотать, сталь о сталь, где-то в этой темной ночи… Только бы…"

***

…Зигмунд встал, зевнул и потянулся. На секунду его задние лапы ослабли, затем он стал внимательным и встряхнулся. Она, наверное, скоро пойдет домой. Он поглядывал вверх, на часы, висящие на уровне человеческого роста, чтобы проверить свои ощущения, а затем подошел к телевизору. Встав на задние лапы, он одной передней оперся о стол, а другой включил телевизор.

Время сводки погоды; может быть, дороги обледенели…

***

— …Я проезжал через всемирные кладбища, — писал Рэндер, — обширные каменные леса, которые каждый год увеличиваются.

Почему человек так ревниво охраняет своих мертвых? Не потому ли, что это монументально демократический путь увековечивания, высшее утверждение вредящей силы, то есть жизни, и желание, чтобы она продолжалась вечно?

Унамуно уверял, что это именно так. Если да, то в последние годы значительно больший процент населения жаждет бессмертия, чем когда-либо раньше в истории…

***

Чик-чик, чира-чик!

Как ты думаешь, это все-таки люди?

Вряд ли, слишком они уж хороши.

***

Вечер был звездным. Рэндер завел С-7 в холодный подвал, нашел свое место и поставил на него машину.

От бетона шла холодная сырость, она вцеплялась в тело, как крысиные зубы. Рэндер повел Элину к лифту. Их дыхание облачком висело перед ними.

— Холодновато, — заметил он.

Она кивнула.

В лифте он отдышался, размотал шарф и закурил.

— Дайте и мне, пожалуйста, — сказала она, почувствовав запах табака.

Он подал ей сигарету.

Они поднимались медленно, и Рэндер прислонился к стенке, вдыхая смесь дыма и кристаллизованной влаги.

— Я встретил еще одну мутированную овчарку в Швейцарии; такую же большую, как Зигмунд. Только это охотник.

— Зигмунд тоже любит охотиться, — заметила Элина. — Два раза в год мы ездим в северные леса, и я отпускаю его. Он пропадает несколько дней и возвращается вполне счастливым. Он никогда не рассказывает, что делал, и никогда не приходит голодным. Я думаю, ему нужен отдых от людей, чтобы оставаться нормальным.

Лифт остановился. Они вошли в холл, и Рэндер снова повел ее.

Войдя в кабинет, он включил термостат, и по комнате заструился теплый воздух. Их пальто он повесил тут же, в кабинете, и выкатил из гнезда «яйцо». Включив его в розетку, он начал превращать стол в контрольную панель.

— Как вы думаете, это долго продлится? — спросила она, пробегая кончиками пальцев по гладким холодным изгибам «яйца». — Я имею в виду, полная адаптация к зрению.

Он задумался.

— Не имею представления. Пока не знаю. Мы начали очень хорошо, но еще многое нужно сделать. Месяца через три я смогу делать предположения.

Она задумчиво кивнула, подошла к столу и обследовала его легкими, как десять перышек, пальцами.

— Осторожно! Не нажмите какую-нибудь кнопку.

— Не буду. Как, по-вашему, долго ли мне придется учиться оперировать ими?

— Учиться — три месяца. Шесть — чтобы стать достаточно опытной для использования их на ком-то; и еще шесть — под постоянным наблюдением, прежде чем вам можно будет доверить самостоятельную работу. Всего вместе больше года.

— О-хо-хо! — она села в кресло. Рэндер коснулся кнопок сезонов, фаз дня и ночи, дыхания сельской местности и города, элементов, открыто бегущих по небу и всех танцующих сигналов, которыми он пользовался для построения миров. Он разбил час времени и опробовал примерно пять веков.

— О'кей, все готово.

Это произошло быстро и с минимумом советов со стороны Рэндера. На секунду все стало серым. Затем мертвенно-белый туман. Затем он сам собой разошелся, как от порыва ветра, хотя Рэндер не почувствовал его.

Он стоял рядом с ивой у озера, а Элину наполовину скрывали ветки и решетка теней. Солнце клонилось к закату.

— Мы вернулись, — сказала она. — Я все время боялась, что этого так и не произойдет, но я снова вижу все и вспоминаю.

— Хорошо, — сказал он. — Посмотрите на себя.

Она посмотрела в озеро.

— Я не изменилась.

— Нет.

— А вы изменились, — сказала она, глядя на него. — Но я еще понимаю не все, что вижу.

— Ясно.

— Что мы будем делать?

— Смотрите.

На ровной дороге она увидела кар. Он шел издалека, прыгал по горам, жужжал у подножия холмов, кружился по прогалинам и расцвечивал их голосом в серое и серебро синхронизированной силы, и озеро дрожало от звуков. Кар остановился в сотне футов за кустарником. Это был С-7.