Творец Заклинаний

Я понимал, что мой единственный шанс – перестать мыслить как джен-теп и начать мыслить как аргоси. Примерно так действовала Фериус, когда побила всех одними лишь трюками. Все, что умели Пан и остальные, – это магия. У кого какие заклинания и когда их использовать. Они не замечали неровную землю, не обращали внимания на темноту вокруг нас. Они не учитывали, как близко друг другу стоят – все четверо. Не думали о том, что я могу быть здесь не один. Все, что они видели, – старые сказки джен-теп о борьбе добра со злом, где добро всегда побеждает. А я видел карточную игру с полудюжиной разных колод.

«О, предки! – подумалось мне. – Я и правда превращаюсь в аргоси».

– Ну, давай! – подстегнул Теннат. – Делай свой ход, трус.

Я едва не расхохотался. Даже сейчас, после всего случившегося, когда мы готовы были искалечить или даже убить друг друга, Теннат по-прежнему использовал старые дразнилки, какими донимал меня всю жизнь. Я даже не вглянул на него, а задумался, решая первую из моих актуальных проблем: Редир. Если он ударит меня каким-нибудь боевым заклинанием – огнем или молнией – я умру еще до начала драки. Затем: Рафан. Если он сотворит заклинание пут, я стану беспомощным. Мне нужно было вывести их обоих из строя с самого начала.

Я перевел взгляд на Тенната и улыбнулся.

– Помнишь, как я едва не вывернул тебе внутренности твоим же собственным заклятием? Готов поспорить, что с таким же успехом я могу тебя заставить ослепить самого себя?

Он шагнул вперед.

– Жду не дождусь, слабак. Очень хочу на это посмотреть.

Теннат раскинул руки в стороны, сделав жест для самого сильного ослепляющего заклятия. Едва лишь он произнесет формулу и сведет руки, меня словно накроет плотным одеялом… В тот миг, когда он открыл рот, я кинул в него стальную карту Фериус.

Редир и Рафан были более опытными и знали, как нужно двигаться, но Теннат вдруг повалился назад – прямо на них.

– С дороги, идиот! – рявкнул Редир, пытаясь отпихнуть младшего брата, который закрывал им обзор.

Я метнулся вправо, неуклюже перекатившись через правое плечо, но ухитрившись не выронить колоду и не порезаться об нее сам. Поднявшись на колено, я метнул еще две карты. Одна улетела в темноту, но вторая вонзилась в ногу Редира. Он вскрикнул и пошатнулся, врезавшись в Панэрата.

Огненный сгусток пронесся мимо моего уха, когда Редир сотворил заклинание. Если бы я стоял на месте, он бы спалил меня – а не дерево за моей спиной. Я продолжал двигаться – быстро, как только мог.

«Это не продлится долго, – думал я. – Боевые маги умеют поражать и движущиеся цели».

Я забежал за деревья, по пути швыряя карты и стараясь держать врагов поближе друг к другу. Удачный бросок – карта попала в левую руку Рафана, рассекая ему ладонь. Кровь брызнула фонтаном. Теперь несколько минут он не сможет творить свои связывающие заклятия.

«Работает!» – подумал я.

Луч почти черного света достал меня, и я понял, что пришпилен к дереву. Панэрат наконец-то сотворил одно из своих драгоценных заклятий.

Разумеется, я понимал, что так будет. Если бы я приготовил вместо карт щепотки порошков, я бы взорвал окружающие тени. Но нет, у меня был план.

«Наконец-то я выясню, достойны ли доверия гигантские белки».

– Рейчис, давай!

Пару секунд ничего не происходило. Мои противники уже начали расслабляться, когда свистящий голос проговорил:

– Ладно, но за это ты и вправду будешь мне должен.

Темное тело спрыгнуло с верхушки дерева прямо на голову Панакси. Я зачарованно наблюдал, как Рейчис накрыл лицо Пана своими полосатыми перепонками, и когтями задних лап вспорол кожу у него на шее. Пан отшатнулся и завопил от боли.

Черный луч отпустил меня, и я кинул еще две карты в тех, кто пытался схватить Рейчиса.

– Уберите его от меня! – кричал Пан.

– Паршивый голокожий, – проворчал Рейчис. – Ты меня пытал! Теперь поглядим, как заработает твоя магия крови, когда я вырву тебе глаза!

– Рейчис, нет! – заорал я.

В ладони Редира возникло пламя. Он готовился поджарить разъяренного белкокота. Интересно, понимает ли он, что одновременно убьет и Пана? Рейчис вообще не обращал внимания на боевого мага. Яростное стремление отомстить своему мучителю уничтожило в нем всякий страх. Я кинул в противников оставшиеся карты, отчаянно пытаясь поразить их, но промахнулся – всеми картами, кроме одной. Эта попала в Рафана. Я даже начал чувствовать к нему что-то вроде симпатии: он подставился под мои удары уже в третий раз. Карта вонзилась в плечо.

– Проклятие! – крикнул он. – Ослепи его, Теннат!

– Меня зовут Рэннат, – отозвался его брат. В этом хаосе он не мог толком сконцентрироваться и заставить заклинание работать.

«Так и не усвоил, что магия не работает, когда ты напуган?…»