Творя божественное зло

Удар тока в столь сыром помещении оказался страшен Бедствия. По всему корпусу робота побежали мелкие молнии и пучки ярких искр, он затрясся будто в припадке, лишившись возможности управлять руками и ногами. А вот ракетная установка ударила без промедления — стволы её как раз смотрели на вынырнувшего из воды Бригандира. Шесть из восьми ракет прошли мимо, Макс сумел увести своего робота с траектории их полёта. Но две нашли-таки свою цель. Первая врезалась в плечо Бригандира, разнеся броню и заставив правую руку повиснуть плетью — тяги были перебиты и она больше не слушалась рычагов. Вторая ракета ударила в грудь красного робота, отбросив его на несколько шарлей назад. После взрыва на красной броне Бригандира осталось уродливое чёрное пятно с разбегающимися в стороны трещинами. Макс понимал, что второго попадания в грудь его робот уже не переживёт.

Как только Макс крикнул «Прыгай!», Фей бросил своего робота вперёд — и в тот же миг снова ощутил полную связь с ним. Это его ноги оттолкнулись от пола пещеры, это в его спине и щиколотках зародился жар, не дающий упасть обратно. Используя инерцию движения и собственный немалый вес — теперь Фей чувствовал все свои два десятка канов — он перевернулся в воздухе, делая сальто, и обрушил обе ноги на грудь содрогающегося в конвульсиях Бедствия. Богоборца и самого слегка тряхнуло, но оставшегося на корпусе Бедствия заряда не хватило, чтобы нанести его системам какой-либо ощутимый урон. Двадцать канов стали, помноженные на силу рывка, это уже очень серьёзно. Бедствие отступил на пару шагов — броня на груди его была разбита вдребезги, в пробоине мелькали искры и видна была искусственная начинка робота. Его нечеловеческое сердце.

И всё равно, несмотря на чудовищный урон, нанесённый Феем, списывать Бедствие со счетов было рано. Ракетная установка провернулась снова, выпустив по Богоборцу восемь снарядов с убойной дистанции. Фей только и успел, что закрыться сомкнутыми предплечьями, чтобы сберечь голову и грудь.

Боль от прямых попаданий, передающаяся обратной связью робота и человека, вспыхнула в руках и плечах Фея. Он почувствовал, как по губам течёт кровь из носа, и кажется в правом глазу лопнул сосуд — с этой стороны всё приобрело багровый оттенок.

Бедствие рванул вперёд со скоростью, удивительной для такой махины. Его вращающиеся кулаки обрушились на не пришедшего в себя после ракетной атаки Фея. Боль полыхнула алым у него в боку, в груди, снова в боку. Вращение только добавляло урона — броня отлетала кусками, лопаясь и трескаясь под могучими ударами.

Макс во второй раз выбрался из воды, как раз когда Богоборец держался из последних сил. Атаковать кнутом не позволяла дистанция, однако у него в запасе ещё оставалось оружие. Вскинув руку со встроенными в костяшки пальцев спаренными скорострельными пушками, он дал длинную очередь по ракетной установке Бедствия. Та как раз восполнила боезапас из здоровенного контейнера на спине робота, готовясь выпустить в Богоборца все восемь смертоносных приветов с убийственной дистанции. Головки реактивных снарядов уже торчали из гнёзд, готовые по приказу управляющей машиной программы отправиться в свой последний полёт. Вот в них-то Макс и целился — и удача была на его стороне. Несколько снарядов детонировали в самой установке, запустив цепную реакцию. Серия взрывов ударила в спину Бедствия, разнеся в клочья саму ракетную установку и контейнер с боеприпасами к ней. Однако в Шефате боевые машины делают на совесть, и когда Бальтазар проектировал Бедствие, он явно не забыл о такой возможности. Сильно повреждённый боевой робот не был полностью выведен из строя.

— Фей, очнись! — крикнул Макс. — Бей его!

Эти слова подстегнули Фея — он провернулся на левой ноге, врезав правой по голове Бедствия. Раз, другой, третий. А следом подтолкнул Богоборца вверх ускорителем и обрушил стальную пятку на плечо вражеского робота. Бедствие упал на колено, подставив Фею раскрытую грудь. Он ещё пытался поднять руки для защиты, но Фей опередил его — стальная ладонь Богоборца вошла в разбитый корпус Бедствия. Фей сжал пальцы и рванул кулак на себя со всей силой. Он вытащил руку с зажатым в ней пучком искрящих проводов и кусками каких-то мелких деталей и печатных плат.

Это стало последней каплей — Бедствие повалился навзничь и больше не подавал никаких признаков жизни.

Фей понял, что его ведёт от боли, и надо разрывать связь, иначе Богоборец рухнет, а встанет ли после этого непонятно. Проверять Фей не хотел. Вот уже он снова сидит за рычагами управления, выравнивая покачивающуюся машину. Ему пришлось сделать несколько неловких шагов и опереться рукой о стену, чтобы устоять. На помощь пришёл Макс, подставив целое плечо.

Так они, будто двое калек или пьяниц, возвращающихся домой после попойки, опираясь друг на друга, побрели к лифту.

— Ничего, приятель, — произнёс Макс, забыв, что их роботы ещё связаны боевым каналом, — подлатают твоего робота у меня в Волчьем логове. Никуда ты теперь не денешься.