Творящее слово

Более того, при переходе с уровня на уровень опасность падения увеличивается. Человек уже не находится в безопасности на прежнем уровне и легко может упасть прежде, чем закрепится на новом. То же верно и относительно любого изменения в состоянии, в уровне существования. Например, входя в воду, чтобы плыть, человек проходит через неустойчивое состояние, когда он уже не стоит твердо на дне, но еще и не плывет. Переход, таким образом, всегда включает в себя элемент неустойчивости и опасности. Переходя, человек всегда может сорваться и потерять все. Смысл процитированного увещевания — удержать человека от слишком глубокого падения.

Можно также вспомнить человека, который что-то осваивает, физическое или умственное, и попадает в ситуацию по-настоящему новую. Иногда приходится сказать ему, чтобы он забыл все, что знал. Эти прежние знания его только запутают. Нельзя подняться на более высокий уровень, не позабыв, не отбросив то, что уже знаешь. Поэтому люди, неспособные забывать, лишь с большим трудом продвигаются вперед. Переход с уровня на уровень требует своего рода прыжка, надо покинуть то, что только что было твердой почвой. Это фундаментальное качество человеческого прогресса — промежуток между точками несет в себе определенные черты качества ничто, и нельзя перейти от одной точки к другой, не потеряв равновесия хотя бы на мгновение. Есть рассказ о рабби Зейре из Вавилона, который прибыл в Палестину учить Иерусалимский Талмуд. Для этого он наложил на себя сто постов — чтобы забыть Вавилонский Талмуд. С чем же он остался? Вавилонский Талмуд он забыл. До тех пор пока он не выучил Иерусалимский Талмуд, он что, был невеждой? Конечно, дело обстоит более сложно. Такой спуск — спуск относительный. Человек забывает некоторое знание, чтобы приобрести новое. Это не редкая проблема: сколько забыть? Много путаницы может произойти из стремления удержать знания, больше уже не нужные. А стремление и сохранить с трудом добытые знания, и продвинуться на более высокий уровень может завести в тупик. С другой стороны, нельзя отменить то, что уже отпечаталось в душе. Человек работал над собой и достиг какого-то качества бытия — невозможно потерять это достижение, хотя иногда это не осознается. След в душе неизгладим.

Хасиды из Коцка были знамениты своим неприятием всяких сроков и всякого порядка. Они молились с таким рвением и сосредоточенностью, что утренние молитвы продолжались и после полудня, а вечерние — до утра, и внешние условности их волновали мало. Но когда во главе их стал лидер Гурского направления, относительно молодой, прямой и правдивый человек, он решил, что нужно установить фиксированные часы для молитвы. Думали, что такое резкое изменение вызовет сильную оппозицию; но вышло иначе. Коцкие хасиды, привыкшие жить вне времени, смогли принять новый закон: восемь часов означает ровно восемь. И в этом проявилась их способность изменятся — способность оставить и забыть нечто хорошее и даже, в их понимании, ценное.

Это возвращает нас к учению — такому, которое будет потом вести человека всю его жизнь. Служение Б-гу — непростая дорожка, с множеством подъемов и спусков, и каждый в какой-то момент спотыкается и падает. Если в начале пути человек не обзаведется хорошей опорой, у него куда больше шансов потерпеть полное поражение. Поэтому главное — это фундамент, надежный и несомненный, прочно закрепленный в душе, который не колеблется даже при переходе с уровня на уровень. Надо постараться достичь такого уровня надежности, при котором можно рискнуть пройти некоторые из путей цадиким, со всеми сопутствующими опасностями. Когда такая опора возникает, можно двигаться дальше.

Все сказанное было объяснением, введением в понятие веры. Конечно, каждый должен найти свое понимание этого, и выученного всегда недостаточно. Тогда возникает вопрос — зачем вообще пытаться учить? Ответ гласит, что должен быть некоторый базисный минимум, твердое основание, которое может поддержать человека; в противном случае он упадет и уже не встанет. Даже лучшие из людей падают, и это видно из включенного в молитвенник Хабада письма Бааль га-Тания своему другу, рабби Леви Ицхаку из Бердичева, который пережил полную утрату энтузиазма и веры в силу молитвы; он стал уделять молитве меньше времени, и наспех помолившись, бежал по своим делам. Из письма ясно, что рабби Леви Ицхак страстно желал вырваться из этого состояния при помощи какой-нибудь резкой меры, например, суровой аскезы. Другое волнующее свидетельство — рабби из Бучача, который пишет о труднейших проблемах и серьезном кризисе, который он пережил, переходя из мира изучения Талмуда в мир хасидизма. Были моменты, когда он не мог укрепиться ни в одном из миров и агонизировал между ними, пока с помощью своих учителей не нашел наконец возможность твердо стоять в обоих. Эти случаи как раз демонстрируют состояние надрыва при переходе из мира в мир, особенно тяжелого в момент утраты безопасной опоры в мире прежнем. Зависнув посреди, дух человека страдает и мучается.

Буквы десяти речений