Творящие любовь

— Мы не потеряли Анну? — забеспокоилась Элизабет-Энн, оглядываясь по сторонам. — О, да ты прямо позади нас. — Она выставила локоть, чтобы Анна смогла просунуть под него свою руку, и все трое отправились бродить по периметру поместья. — Не могу дождаться, когда вы увидите фруктовый сад. Но сегодня туда слишком далеко идти. Всего земли здесь сорок три акра[28]. Но они вам пригодятся, так же как и лишние спальни в доме. Растущим семьям нужно побольше места. Вы ведь собираетесь подарить мне кучу правнуков или нет?

Элизабет-Энн обезоруживающе улыбнулась Анне, а та побледнела.

— Что-нибудь не так? — озабоченно спросила Элизабет-Энн.

Анна улыбнулась, но бабушка успела заметить неумолимую безутешную печаль, притаившуюся глубоко-глубоко в синих глазах.

— Нет-нет, — торопливо заверила ее Анна. — Я просто подумала в этот момент о другом, вот и все.

Анна, словно каменная, сидела на скамейке в Центральном парке и наблюдала за парадом нянь, толкающих перед собой дорогие импортные коляски с младенцами. Было позднее утро великолепного сияющего дня, вовсю светило солнце. Но Анну охватила тоска. Она и припомнить не могла, когда еще чувствовала себя такой несчастной.

До сегодняшнего дня у нее все не находилось времени остановиться и подумать. Обдумать ее жизнь с Генри. А теперь мысли переполняли ее.

Генри. Как же она его любит! Если Анна в чем и была уверена в этой жизни, так это в своей любви. С самого начала они оба не сомневались друг в друге. Никому из них не требовалось сомневаться или анализировать свои чувства. И все-таки как мало она о нем знала. И как мало знает до сих пор. В этом и крылась частица их любви, радость ежедневных открытий.

Но теперь со всем этим было кончено.

«О Господи», — подумала Анна, ее глаза потускнели, как только она ощутила знакомую тупую боль в животе. Уже много дней она испытывала эти неприятные ощущения, всегда заканчивающиеся тошнотой. Это ее боль и несчастье поселились где-то в желудке. Как только она чувствовала себя подавленной, депрессия всегда заявляла о себе подобным образом.

«Почему, ну почему, — спрашивала она себя, — я ничего не сказала ему об Амедео?»

Но на самом деле она понимала, что только выигрывает от того, что ей нет нужды все ему рассказывать. С их первой ночи Генри знал, что она не девственница. Казалось, для него это не имеет никакого значения.

Но Анна понимала, что должна все ему объяснить. Потому что Генри имел право знать, что, падая с Испанской лестницы и потеряв ребенка Амедео, она потеряла и их будущих детей.

Почему она не сказала об этом Генри прежде, чем вышла за него замуж?

Но тогда Анна была слишком счастлива. После того как они встретились и полюбили друг друга, она стала такой эгоисткой и думала только о себе. Ей хотелось, чтобы Генри без остатка принадлежал только ей, а о детях она тогда и думать забыла. И вот теперь Анна осознала, какую огромную ошибку совершила. Генри носил фамилию Хейл, был наследником империи и сам нуждался в наследнике. Человек, занимающий положение Генри, не имел права просто влюбиться.

Анна прижала пальцы ко лбу. Ее переполняло чувство вины и сожаления. Она медленно поднялась и пошла прочь от скамейки. Прошла мимо няни и розовощекой малышки, играющих в пряжи. Женщина закрывала лицо руками и спрашивала:

— А где Риа? — потом отводила ладони и ворковала: — Вот она где.

Анна уже далеко отошла от них, но до нее все еще доносился веселый смех ребенка и женщины. Их счастье словно дразнило ее, и она с тяжелым вздохом прикрыла глаза. С того самого дня в Тарритауне, когда Элизабет-Энн подарила им дом, Анне казалось, что она всюду видит детей, особенно малышей, и это напоминало ей то, чего не могло дать ее собственное изуродованное тело.

Она еще раз глубоко вздохнула, потом встряхнулась. Посмотрев на часы, Анна увидела, что до ее встречи с Генри в «21» остается всего пятнадцать минут. Ей придется поторопиться, если она хочет успеть вовремя. Распрямив плечи, она быстро пошла из парка. Что бы ни происходило, женщина пообещала себе не говорить Генри о том, что ее беспокоит и как сильно. Эту проблему создала она сама, и ей самой придется искать решение. Не имеет она права осложнять его жизнь своими трудностями, во всяком случае, пока сама не решит, что делать. Анна слишком любила мужа. Для нее он был всем. Она любила его достаточно для того, чтобы…

Анна резко остановилась, ее сердце бешено колотилось. Неужели это правда? Неожиданно решение всех ее проблем возникло перед ней. Чувства переполняли ее. Ей пришлось глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться и еще раз все обдумать. Но думать тут было особо не над чем. Ее решение было таким же внезапным, таким же инстинктивным, как и ее любовь к Генри. Потому что именно любовь подсказала ей это решение.

Она достаточно сильно любит Генри, чтобы попытаться родить ему ребенка.