Творцы миров

– Прав, – заверил его Кулиев. – Абсолютно прав. Но я смотрю на себя и вижу, что нельзя говорить и что нельзя делать. Хоть и прав. Ведь абсолютное большинство людей на свете – дураки. Ну ладно, люди с недостаточно высоким уровнем ай-кью. И потому все битвы поставщиков услуг или товаров идут именно за дурака…

– За человека, – педантично поправил Скоффин, – с недостаточным уровнем интеллектуального развития.

Кулиев возвел очи к потолку, горестно вздохнул.

– С кем я общаюсь? Один – педант, другой – зануда. Эх, человеки… Вот почему с дураками так легко и приятно в общении. Ладно-ладно, с человеком недостаточного уровня… но предлагаю для краткости заменить на «дурак», это как «драйвер», «пинг» или «икс», которые можно и развернуто, но это на страницу текста, а мир вообще говорит одними аббревиатурами и сокращениями.

Скоффин поморщился, но другие, с интересом прислушивающиеся, с жаром поддержали Кулиева, все причисляют себя к интеллектуальной элите, а определение «дурак» явно для тех, кто по ту сторону двери нашей фирмы.

– Я говорю, – продолжил Кулиев, – что пусть никто и не заикнется, что «Дарк Паладин» или «Я всех имею!» – глупо. Помните, покупатель всегда прав, каким бы дебилом не был. Да и не дебил он, если честно, а чаще всего просто мальчишка, который знает меньше нас, что понятно… Не трогайте тех, у кого имена с ошибками. Я уже видел «Сотону», «Legeoner'a», ну и что? Будьте хотя бы вы малость взрослыми, не старайтесь выказать свое интеллектуальное превосходство! Поймите, лэвелы растут!

Кирич вздохнул, потер лоб.

– Да знаю, – ответил он уже другим голосом, – но все равно об этом говорить и писать надо. И что-то делать! Иначе эта глупость и невежество, если им не противодействовать, захлестнут мир. Вот и кричу… хотя знаю, что часть этих подростков подрастет и сама устыдится своей дурости. Однако же, как мне представляется, мы активными действиями можем увеличить число тех, кто выйдет из состояния дебилизма! Ведь сами видите: наша цивилизация так устроена… или дала странный крен, но дебилизм как бы даже приветствуется! С дебильным обществом гораздо проще иметь дело.

Он еще раз вздохнул, улыбнулся с некоторой неловкостью взрослого человека, вот снова впадает в горячку и бежит впереди телеги прогресса, Кулиев заботливо подал ему чашку с кофе, булочку Кирич нащупал сам, дальше они уже мирно и по-деловому перебирали имена. Кулиев снизил тон, уже сам то ли устыдившись, то ли испугавшись непривычно резкого для себя выступления, а Кирич что-то говорил о духовности и культуре, о культуре и духовности, о нравственности и необходимости повышать и не забывать.

Пальцы Скоффина быстро и в лихорадочном темпе прыгают по клаве, спешит исправить очередной баг и снова ринуться в жаркую сечу за взятие замка. Я полагал, что он не следил за разговором, однако Скоффин, пустив свого чара в режиме бота, повернулся к нам. Лицо его было строгим, как у чекиста.

– Ребята, я что-то не понял вашего благодушия. Ведь у нас уже есть какая-то статистика по игре. Плюс – мы сами играем, насмотрелись. Скажи мне, сколько в Реальном Мире рыцарей Света, а сколько – Тьмы?

Николай буркнул:

– Ни одного. Ни тех, ни других.

Скоффин посмотрел с неудовольствием:

– Ты знаешь, о чем я. Пробегись по списку игроков: сколько из них выбрали, так сказать, положительные имена, а сколько… те, что на той стороне? Вот смотри, ввожу в поиск слово «Ангел». Итак… Смотри, Ангелы Тьмы, Ангелы Ада, Ангелы Преисподней, Ангелы Смерти… Это я называю только кланы! А индивидуальные имена так и вообще… И, заметь, ни одного Ангела Света, Ангела Добра!..

Николай пожал плечами, все и так ясно, чего объяснять, но услышал Ворпед, сказал миролюбиво:

– А что ты удивляешься? У нас игра почти вся на истреблении монстров, а также на клановых войнах. Потому самое популярное имя «Киллер» в разных модификациях и с разными приставками вроде «Мега», «Супер», «Гипер»… На втором месте «Ассасин»…

Скоффин сказал сварливо:

– Да? У нас хватает и торговцев, которые не воюют вовсе, и охотников, и фермеров. А посмотри статистику по их именам! Отличий нет. Разве что на доли процента.

С другого конца комнаты Аллодис бросил с непонятной интонацией:

– Я встретил как-то «Убийцу комаров».

– Исключение, – сказал Ворпед грустно. – Такого остроумца хоть медалью награждай! Тоже заметил крен в массовом сознании. И сыронизировал… Он как белая ворона в одинаковой массе этих каркающих черных…

– Черных, – откликнулся Скоффин. – Тоже ключевое слово. Слово «Черный» в именах людей и кланов встречается в тысячи раз чаще, чем «Белый» или «Светлый».

– А сколько раз «Белый»?

Скоффин быстро проскроллировал по экрану.

– Если точно, то «Белый» вообще не встречается. А вот «Черный»… в трехстах модификациях, как «Черный», ну там типа «Черный убийца», «Черный киллер», «Черный терминатор», а в четырехстах – как «Темный». А если прибавить еще и «Dark» и «Black», то в трех тысячах.

Кирич прислушивался, что-то отмечал в блокнотике, поглядывал на спорящих, брови все приподнимались, наконец кашлянул и сказал голосом школьного учителя: