Творцы миров

— А я-то думала, что ты думаешь, что ты человек, — сказал робот голосом Кин.

— И что дальше? Все думали, в мире ничего никогда не меняется.

— Cogito ergo кунгиец, — сказал робот. — Следуйте за мной, пожалуйста.

Марко и Сильвер понуро поплелись за резво покатившим по тоннелю роботом.

Час спустя они все еще шли. Они пересекали металлические пропасти по решетчатым мостикам и, пригнувшись, пробирались сквозь недра могучих, урчащих машин по низеньким проходам. Один раз они под предводительством кубического провожатого воспользовались лифтом. Этажом ниже лифт остановился, и к ним присоединилось с полдюжины гудящих золотистых цилиндров, распространяющих запах озона.

Они прошли мимо бесконечных рядов исчезающих в вышине и равномерно ухающих машин в виде башен.

— Крелы, — сказала Сильвер.

— Что-что?

Шандийка усмехнулась.

— Никогда не смотрел «Окаянную планету»? Человеческий фильм. Они сделали шесть или пять его обновленных вариантов. У меня была роль без слов в одном из них, незадолго до поступления в колледж.

— Что-то не припоминаю такого фильма…

— Мне там нужно было хлопнуть дверью и зарычать… у меня была общая гримерная с одним роботом. Он был человеком.

— Человек-робот?

— Основная часть актеров была роботами, понимаешь. Но в сценарии был настоящий робот, а они никак не могли найти робота, двигающегося, ну… как робот. Поэтому они наняли специального человека на эту роль. В фильме была одна очень впечатляющая сцена, где действие происходило внутри машины, сделанной крелами. Мне она очень нравилась. Эти крелы были фантастическими существами, придуманными и изготовленными специально для этого фильма… Немного напоминает происходящее здесь. — Сильвер замолчала, заметив выражение лица Марко.

— Мы слишком долго околачивались около людей, ты и я, — зло сказал кунгиец. — Они заразили нас своим психозом.

— А ты? Ты же родился на Земле? Разве ты юридически не человек?

— Мои документы взлетели к облакам вместе с остатками нашего корабля. Так что теперь кому какое дело?

Сильвер улыбнулась.

— Тогда рассматривай себя как космополита.

— А ты сама-то понимаешь, что это означает, моя милая?

— Это означает добровольное подчинение своего расового осознания целям единения всех рас.

Марко еще больше рассердился:

— Ничего подобного! Это означает, что мы вынуждены изучать слова, которые выдерживает только их обезьяний язык. Ты видела когда-нибудь людей, поступающих как шандийцы или кунгийцы?

— Нет, — ответила Сильвер и добавила глубокомысленно: — Но с другой стороны, Кин Арад на свободе, а мы в плену. Люди всегда выбиваются в вожаки. Они всегда получают то, что хотят. Мне нравятся люди. И моя раса любит людей. Может быть, если бы мы их не любили, то мы уже давно бы были мертвы. Ого, что это?

Марко проследил за ее взглядом. В полумиле впереди смутно вырисовывалась башня, возвышающаяся над очередной машиной, размером с город. Сооружение представляло собой набор шаров, лежащих друг на друге и горящих темно-красным светом. Сильвер указала на скопище роботов на порталах, окружающих башню. Все сооружение создавало у Марко ощущение чего-то могучего и угрожающего.

— Похоже на здоровенный кофейник для великана, да? — предположил он.

Сильвер шикнула на маленького робота, быстро катящегося им навстречу. Тот ловко обогнул их.

Она указала на несколько сцепленных вместе сфер, исчезающих в отверстии на крыше пещеры.

— Элементарно, — голосом Кин сказал их робот. — Перед вами простейшее устройство для плавления камней и нагнетания расплава под давлением.

— И для чего это нужно? — удивился Марко.

— Вулкан, — объяснил робот.

— И вся эта суета только для того, чтобы на диске были вулканы? — сказал Марко. — Безумие.

Робот двинулся дальше.

— Ты прав, — сказал он, — подожди, вот ты еще увидишь машины для землетрясений.

Путешествие в недрах диска длилось уже почти два дня, насколько точно могли определить время Сильвер и Марко в отсутствие дня и ночи. Часть пути они проехали, скорчившись на плоских вагонетках, скользящих в оглушающей тишине узких тоннелей, но большее время шли пешком. Поднимались вверх по наклонным галереям. Взбирались по лестницам. Пробирались короткими перебежками мимо целых полей коммутационного оборудования, наэлектризовавшего воздух до предела постоянным треском молний от включений и переключений разнообразных механизмов диска.

Иной раз они проходили мимо гудящих синтезаторов, непонятно зачем находящихся среди остального оборудования. Глядя на окружающие их машины, они все больше и больше убеждались в одной мысли. А именно: до чего же все здесь изношено. Прекрасно смонтировано, отлично продумано, но изношено до предела.

Первым про это заговорил Марко, когда они сидели и закусывали, прислонившись спиной к синтезатору.

— Мне кажется, — сказал он, развивая тему, — что если вдруг на диске грянет индустриальная революция и население заглянет под поверхность, то оно все спятит от страха, если не перемрет в одночасье.

Сильвер промычала что-то в ответ с полным ртом. Насколько мог разобрать Марко, это был слегка обжаренный шандиец.