Творцы русской идеи

Глава пятая СМЫСЛ ЛЮБВИ (ВЛ. СОЛОВЬЕВ)

Владимир Сергеевич Соловьев (1853–1900) — первый русский профессиональный философ, значение которого вышло за пределы России. Два полных собрания сочинений, изданных в Германии, множество монографий о нем на основных языках Европы — веское тому свидетельство. До него философствовали в салонах, на страницах литературных журналов, Соловьев — университетский преподаватель. Он защитил две диссертации (магистерскую и докторскую), профессором, правда, не стал — так сложились обстоятельства, — но именно он положил начало академической философской традиции в России со своим неповторимым лицом.

Он появился на свет в семье знаменитого историка Сергея Михайловича Соловьева, автора монументальной «Истории России с древнейших времен». Старший брат Всеволод (всего в семье было двенадцать детей) стал известным в свое время историческим романистом. Одна из младших сестер Поликсена — поэтесса, публиковавшаяся под псевдонимом Allegro. Племянник Владимира Соловьева (и его биограф) — поэт и религиозный деятель Сергей Михайлович Соловьев-младший. Семья Соловьевых оставила заметный след в русской культуре двух последних веков. По материнской линии Соловьев приходился родственником Григорию Сковороде. Философ гордился своим пращуром, считал, что унаследовал от него свою духовность.

Из современников ему ближе всего духовно был Достоевский. Писатель говорил, что он «видел истину», философ должен был ее изложить и обосновать, чем он и занимался. И если это ему не удалось полностью, то объяснялось это краткостью отпущенных ему дней. Соловьев был увлечен русской идеей Достоевского. Он посвятил ей специальную брошюру. Более того, вся жизнь его, все его творчество были устремлены к углубленному пониманию различных сторон этой идеи.

В юные годы ничто не выдавало в нем будущего религиозного мыслителя. Скорее, ему можно было предсказать естественнонаучную карьеру. «Я никогда потом не встречал материалиста столь страстно убежденного. Это был типический нигилист 60-х годов»¹, — свидетельствует приятель.

В 1869 году Соловьев поступает в Московский университет; по желанию отца — на историко-филологический факультет, но в том же году переходит на физико-математический. «Я поступил в Университет, — пишет Соловьев в автобиографии, — с вполне отрицательным отношением к религии и с потребностью нового положительного содержания для ума. В естественных науках, которым я думал себя посвятить, меня интересовали не специальные подробности, а общие результаты, философская сторона естествознания. Поэтому я серьезно занимался только двумя естественными науками: морфологией растений и сравнительной анатомией»².

Способностями и интересом к физике и математике будущий философ не обладал, поэтому вскоре возникли трудности с экзаменами. Постепенно накапливалось разочарование в естественных науках вообще. «…Это знание, — писал он в октябре 1871 года своей кузине Кате Романовой, в которую был влюблен, — само по себе совершенно пустое и призрачное. Достойны изучения сами по себе только человеческая природа и жизнь, а их всего лучше можно узнать в истинно поэтических произведениях»³. В другом письме (7 марта 1872 года): «…Наука не может быть последнею целью жизни. Высшая истинная цель жизни другая — нравственная (или религиозная), для которой и наука служит одним из средств»⁴.

В конце концов Соловьев решает покинуть физико-математическое отделение и сдать экстерном за историко-филологическое. Свое намерение он осуществляет в 1873 году. Надо сказать, что годы, отданные природоведению, Соловьев никогда не считал потерянным временем. В конце жизни он писал: «Я нисколько не жалею, что одно время величайшим предметом моей любви были палеозавры и мастодонты… Я только с благодарностью вспоминаю пережитое увлечение. Знаю, что оно было полезно для меня, думаю, что пройти через культ естествознания после гегелевских отвлеченностей было необходимо и полезно для всего русского общества в его молодых поколениях»⁵. Это важное признание: оно объясняет, почему Соловьев смог понять и принять научные устремления русского космизма.

Его «первой любовью в области философии» был Спиноза. Второе, более значительное увлечение — Шопенгауэр. Любовь к Шопенгауэру помешала ему в другом виде любви. В автобиографической повести «На заре туманной юности» Соловьев описывает объяснение с двоюродной сестрой, на которой собирался жениться. Выслушав его страстные слова, перемешанные с призывом идти по пути самоотрицания воли, она ответила спокойным и твердым отказом. «Спешу заметить, что это был мой последний опыт обращения молодых девиц на путь самоотрицания воли». До этого Соловьев пережил мимолетный роман со своей юной тетушкой А. Петкович, которая одаряла его поцелуями, а он приобщал ее к основам философии Шопенгауэра.