Творцы Столпотворения

– Это точно, – отозвался с натугой Шорин, которого как раз перевернуло вверх ногами относительно Остапенко.

Валентину наконец удалось ухватить напарника за ремень бронекостюма, и поскольку Николая развернуло, они очутились в позе, называемой «валетом» в самых разных контекстах.

– Как-то нехорошо получилось, тебе не кажется? – заметил Шорин.

– Да как тебе сказать… – Капитан, несмотря на сложность ситуации, усмехнулся и попытался перевернуться, но это не удалось. – Ладно, пока пусть будет так, не страшно…

Бледное пятно входа быстро скрылось за поворотом. Отсутствие верха-низа в этой невесомости неприятно дезориентировало.

Валентин предложил попробовать дотянуться до стены. Николай задергался, словно пойманная рыба, но у него ничего не вышло.

– Бесполезно, Валя, – натужно проворчал он. – Теперь я понимаю, каково космонавтам…

Их вдруг тряхнуло, развернув еще на девяносто градусов – Шорин только выругался, – на мгновение люди почувствовали ускорение, а потом невидимая сила, создававшая невесомость, исчезла, и они погрузились во что-то мягкое, податливое, похожее на густое зеленоватое желе.

Сияние вокруг исчезло. Валентин отпустил напарника и попытался оглядеться, все еще не решаясь встать, благо податливая масса вовсе не собиралась их засасывать.

Они очутились в комнате, имевшей форму куба размером примерно пять на пять метров. В полумраке сверху лениво падали волны нежно-розового света.

– Во, блин, русские горки! – ожесточенно забарахтался Николай.

Стены показались капитану покрытыми чем-то вроде войлока, и он подумал, не в психушку ли их поместили, тем более что вход в коридор таинственным образом исчез – момент, когда тот закрылся, Валентин пропустил.

Старшина, вымазавшись с головы до пят, выудил из желе оброненное оружие и добрался до стены.

– Эй! – закричал он, стукнув по ней прикладом. – Выпустите нас, уроды!

Голос Николая прозвучал глухо и ослабленно, словно воздух тоже был сиропообразным и вязким. Валентин сел, очутившись погруженным почти по пояс, и с удивлением уставился на материализовавшуюся прямо перед его носом обнаженную красотку.

Это была аппетитная дамочка с выдающимися грудями, большим ртом и длинными ногами – в общем, мечта фотографа из мужского журнала. Ее светлые волосы ниспадали до плеч, губы блестели, глаза призывно сияли. «Мадемуазель» при этом непонятным образом висела в воздухе, подогнув под себя замечательные нижние конечности.

– Однако… – пробормотал капитан, тараща глаза на красотку.

Шорин только крякнул нецензурно и тоже вперил взор в незнакомку.

– Эй, ты кто и откуда? – осторожно произнес Валентин, словно боясь спугнуть неожиданное видение.

– О, мальчики, я Ойменн, вы разве не узнаете меня?! – проворковала блондинка. – Мои славные рыцари устали, и им требуется отдых! Снимите ваши доспехи, я вам устрою чудный массаж…

– Черт те что… – пробормотал старшина. – Да мы совсем не те, кто ты думаешь! Эй, а ну-ка выпусти нас, а не то задницу надеру!

Ойменн повернулась к Николаю и погрозила пальчиком.

– Какой ты грозный! Настанет и твоя очередь, и ты сможешь сделать все, что хочешь. Или ты хочешь всем вместе заняться любовью?

– Какая любовь, дура?! – заорал Шорин и вскинул деструктор.

– О, сколько у тебя желания! – рассмеялась девушка. – Ты мне нравишься, солдат.

– Послушай, мы здесь случайно, – начал объяснять Валентин. – У нас времени нет, понимаешь?

– Это печально, – огорчилась Ойменн, снова поворачиваясь к нему. – Давай, милый, я пока тебя раздену… – Она снизилась, и ее руки потянулись к шлему капитана.

– Нет, не сейчас! – Валентин отшатнулся. – Мы уходим.

Он привстал, но ноги предательски поехали по скользкому дну, и он плюхнулся обратно.

– Но как же так?! Ничего не понимаю, господа. – Лицо Ойменн еще больше опечалилось. – Может, тогда сразу приступим, чтобы не терять ваше время?

Девушка метнулась к Валентину и принялась тискать его пах.

– Сними все, сними, тебе понравится! – в экстазе шептала она.

Шорин, с чавканьем выдергивая ноги из желе, подскочил к Ойменн и изо всех сил ударил ее прикладом по голове. Череп девицы, словно резиновый, вытянулся по вектору удара, но мгновение спустя, дрожа и колышась, вернулся место. Перед людьми было все тоже улыбающееся личико Ойменн.

– Ой, это было так неожиданно, – пропела она. – Вам, господа, нравится делать так? О, бей же меня, бей, о яростный зверь!

Ойменн развернулась к старшине и приподняла сочные груди, запрокинув голову назад.

– Вот сука! – с ненавистью проговорил Николай. – Идем отсюда, Бендер.

Валентин отпихнул от себя блондинку и встал.

– Она не человек, – сказал он. – То ли киборг, то ли еще что. Не обращай внимания. Видимо, мы попали в комнату для утех или что-то вроде, хрен их знает!

– Слушай, а эта коза не может быть терминалом? – спросил старшина, постоянно отталкивая назойливую «гейшу», зацикленно бубнившую «возьми меня».

– Хм… Эй, кроха, а ну-ка, подь сюда, дам кое-что! – Валентин вынул Кристалл.

– О, мой хозяин, ты готов? – воспрянула духом блондинка и подлетела к капитану.

– Ты, часом, не терминал? – спросил напрямик Валентин. – Ты понимаешь, что это такое?