Творцы Священной Римской империи

Заслуживает внимания и введенная Оттоном III должность логофета: в Византии этот сановник вел корреспонденцию с зарубежными государствами, принимал их послов и консультировал василевса по вопросам международных отношений. В чем заключалась должность логофета при Оттоне III? Хериберт, канцлер Италии с 994 года, получил после смерти 4 августа 998 года канцлера Германии Хильдибальда и его должность, так что обе канцелярии теперь были объединены персональной унией. Это назначение свидетельствовало о чрезвычайном, подтвержденном и возведением его в сан архиепископа, доверии Оттона III к Хериберту, важнейшему из своих немецких советников. Летом 999 года Оттон III в собственноручном письме, в котором он сообщает ему о возведении его в достоинство архиепископа Кёльнского, применяет к нему единственный титул— «архилогофет», который в другой грамоте расшифрован как «императорский логофет и канцлер». Таким образом, логофет превратился в архилогофета и появился второй, подчиненный ему логофет, должность которого досталась не кому иному, как архидиакону Льву, повлиявшему на умонастроение юного императора и ставшему епископом Верчелли. Мы знаем, что он не только сам составлял пожалованные ему императорские дипломы, но и редактировал особенно важные законы и дипломы Оттона III.

Таким образом, когда Хериберт стал канцлером двух королевств, Италии и Германии, для должности итальянского канцлера ввели соответствующий византийский титул, благодаря чему до сих пор одноименным должностям стали соответствовать два различных титула. Поскольку впоследствии Хериберт длительное время отсутствовал в Италии, его обязанности стал исполнять Лев Верчелльский, и их функции были разграничены таким образом, что первый назывался архилогофетом, а второй — логофетом. Лев занял должность подканцлера (очевидно, лишь подканцлера для Италии), что вполне согласовывалось с его фактическим положением при дворе и влиянием на политику Оттона III.

Все сказанное позволяет утверждать, что введение Оттоном III древнеримских и византийских должностей отнюдь не было маскарадом и игрой в титулы, как полагали многие историки. Реформа придворного штата, проведенная юным императором, увлеченным намерением приблизить свою империю по форме и содержанию к Древней Римской империи, преследовала вполне реальные цели, прежде всего политические: привлечь на свою сторону как можно больше итальянцев, и в особенности римлян, мечтавших о возрождении былой славы собственной родины; нивелировать региональные и этнические различия и создать условия для успешного, максимально бесконфликтного сотрудничества папы с императором.

Важным свидетельством о замыслах «Возрождения империи римлян» служит булла (печать), использовавшаяся Оттоном III с апреля 998 года, сразу же после подавления мятежа Крешенция, и лишь с начала 1001 года замененная на новый тип. Она полностью выпадает из предшествующей оттоновской традиции, и то новое, что в ней содержится, представляет собой целую программу реорганизации Империи. Эта булла знаменует разрыв с предшествующей имперской традицией в том отношении, что отныне и до смерти Оттона III официальные грамоты удостоверялись не припечатанной восковой печатью, а подвешенной металлической буллой, какие до сих пор применялись только по особым случаям. Нововведение соответствовало обычаю пап и византийских императоров, поэтому можно предположить, что от прежней традиции отказались, чтобы не отстать от константинопольского «императора римлян», в практике применения печатей которого сохранился, как полагали, античный обычай.

Выбранные для этой буллы изображения и надписи были тщательно продуманы. Как уже упоминалось, на оборотной стороне изображена символическая фигура Рима в латах, что должно было свидетельствовать об Оттоне III как о римском императоре. На лицевой стороне изображена мужская голова с окладистой бородой, не подходящая для 18-летнего Оттона III, хотя в надписи фигурирует его имя. Это несоответствие объясняется тем, что голова скопирована с буллы Карла Великого. Сколь бы ни изменилось умонастроение Оттона III к 998 году, от почитания франкского императора он не отказался. Всё, что в последующее время он делал во славу Рима, рассматривалось им как завершение дела своего великого предшественника. На булле это нашло свое отражение совершенно в духе раннего Средневековья: изображение императора Оттона III уподоблено его идеалу, образцу для подражания.