Творцы заклинаний

– Сомневаюсь. Оно никому не известно, потому что я им не пользуюсь. Герцог всегда питал против него предубеждение. Это моя мать придумала наградить меня таким имечком. Матери вообще любят называть детей именами правителей. Дед в свое время сказал, что с таким именем мне лучше не показываться на людях…

Маграт кивнула. Ее взор с профессиональной дотошностью блуждал по сырым стенам темницы.

Место, что и говорить, было то еще. Старые дубовые доски долгие столетия стояли под сумрачными сводами, не обращая внимания на смену времен года…

Матушка как-то раз говорила, что все деревья суть одно большое дерево. Кажется, нечто в этом духе. Маграт тогда показалось, что она уловила смысл иносказания, хотя сейчас не взялась бы разъяснить его даже себе самой. Весна уже вступала в свои права. Дух дерева, по-прежнему обитающий в этих досках, тоже помнит весну. А если и позабыл по старости, ему всегда можно напомнить.

Она возложила на дверь ладони, раздвинула пальцы и прикрыла глаза. Мысль ее ринулась сквозь толщу камня вон из замка, проборонила бурые почвы Овцепиков, взмыла в воздух, окунулась в сияние солнца…

С точки зрения Шута, Маграт уже несколько минут пребывала в полном оцепенении. Затем, мягко шурша, пришли в движение ее волосы. Вслед за тем в его ноздри ударил запах прелой листвы.

И наконец, нежданно-негаданно, та сила, что способна заставить дряблую поганку раскроить шестидюймовую плитку мостовой, а несмышленого угря преодолеть тысячи миль океанской стихии и вернуться в тихую запруду в верховьях речушки, – эта сила вырвалась из Маграт и ударила в дверь.

Маграт медленно отстранилась. Разум ее яростно сопротивлялся позыву зарыться в камень пальцами ног, пустить корни и веточки… Шут бросился ей на помощь, и, когда он подхватил ее, могучий толчок, сотрясший ее тело, чуть не сбил с ног его самого.

Повиснув на тщедушном тельце, жалобно побрякивающем колокольчиками, Маграт наслаждалась собственным триумфом. Свершилось! И без всякой искусственной магии! Жаль только, никто не видел!

– Близко к двери не подходи, – предупредила она. – Мне кажется, я ей… всыпала от души.

Шут, который по-прежнему удерживал в руках ее тело, был слишком взволнован, чтобы подать голос. И все же Маграт удостоилась ответа.

– Тут ты права, – произнесла матушка Ветровоск, показываясь из темного угла. – Честно говоря, я бы до этого не додумалась.

Маграт уставилась на нее во все глаза:

– И давно ты здесь стоишь?

– Минуты две-три. – Матушка мельком глянула на дверь. – Техника у тебя хорошая, но дерево очень уж старое. Кроме того, по-моему, оно в свое время пережило пожар. И потом, погляди, сколько в нем всяких железяк. В общем, с деревом вряд ли что-то получится. Можно, конечно, протаранить камень, но если уж…

Резкий «чпок!» перебил ее.

За первым «чпоком» последовал второй, потом третий, и наконец разразился целый чпокающий ураган, словно лопались и плющились меренги.

Надсадно кряхтя, двери давали почки, из которых лезла листва.

Несколько мгновений матушка в упор разглядывала дубовую дверь. Затем перевела взор на задохнувшуюся от ужаса Маграт.

– А ну живо! – гаркнула она.

Подхватив Шута, обе ведьмы, пригнувшись, устремились за спасительный выступ контрфорса.

Дверь тем временем предупреждающе крякнула. Несколько досок, корчась в вегетативной судороге, выдавили из себя гвозди, как занозу из раны. По коридору рикошетом полетели брызги каменной крошки. От замка отделилась какая-то увесистая деталь и, свистнув над головой пригнувшегося Шута, врезалась в противоположную стену.

Меж тем из нижних досок полезли буйные белые корни – не уцепившись за сырую каменную кладку, они скользнули к ближайшему разлому в стене и принялись за бурение. Отверстия из-под сучков вдруг заново отрастили ветви, а те, врезавшись в кладку дверного проема, разнесли ее напрочь. Над всем этим стоял низкий, рокочущий вой – это древесная клетчатка пыталась обуздать неуемный порыв заклокотавшей в ней жизни.

– Можно было бы пробить камень… – повторила матушка Ветровоск, когда коридор сделался еще чуть-чуть светлее, после того как обвалился очередной его участок. – С деревом я бы точно не стала возиться. Нет, ты не подумай, ничего против я не имею, – вставила она, заметив, что Маграт собирается что-то возразить. – Работа вполне приличная. Мне, конечно, кажется, что ты слегка перестаралась, но в остальном – полный порядок.

– Понимаешь, я просто не умею работать с камнем.

– Я прошу прощения… – попытался вмешаться Шут.

– Глупости! Камень – это дело привычки…

– Простите, пожалуйста…

Обе ведьмы разом уставились на него, и Шут невольно попятился.

– По-моему, вы пришли кого-то спасать… – робко напомнил он.

– Ну да, верно, – кивнула матушка. – Идем-ка, Маграт. Надо посмотреть, как она там.

– Из темницы неслись стоны и вопли, – поведал Шут, которого не покидало ощущение, что ведьмы настроены неподобающе беспечно.

– И что с того? – буркнула матушка, отпихнув его в сторону и перешагивая через скачущий по полу корень. – Меня в темнице запри, тоже вопли понесутся.