Творцы заклинаний

Матушка покачала головой и открыла окна. Вытянув вперед западное и восточное крылья, она попыталась сосредоточиться на крошечной чашке, зажатой между колоннами.

К счастью, госпожа Герпес приписала ее бледный, как штукатурка, цвет лица и каменное молчание действию оккультных сил, а матушка тем временем обнаружила, что краткое знакомство с обширной кремниевой памятью Университета в значительной степени стимулировало ее воображение.

Голосом, похожим на свист сквозняков в коридорах и произведшим на домоправительницу неизгладимое впечатление, она обрисовала будущее, полное пылких молодых людей, сражающихся за обильные прелести госпожи Герпес. Говорила матушка очень быстро, поскольку то, что она увидела в Главном зале, вызвало у нее страстное желание вернуться к воротам.

– И еще… – добавила она.

– Да? Да?

– Я вижу, как ты нанимаешь новую служанку, ведь здесь нанимают служанок? Прекрасно. Это будет юная особа, очень скромная, хорошая работница, может делать что угодно.

– И чьто эта особа? – поинтересовалась госпожа Герпес, уже смакующая красочно описанное матушкой будущее и опьяненная любопытством.

– Духи не совсем ясно выразились на сей счет, – отозвалась матушка. – Но очень важно, чтобы ты ее наняла.

– С этим не будет проблем, – заверила госпожа Герпес. – Зьдесь, знаете ли, невозможно удержать сьлужанок – долго они не задерьживаются. Это все магия. Она просачиваешься сюда. Особенно тянет из библиотеки, гьде хранятся магические книжьки. Как раз вчера ушли две горничьные с верхнего этажа. Сказали, чьто им надоело ложиться в посьтель, не зная, в каком виде они проснутся утром. Старшие волшебники, конечьно, каждый раз превращают их обратно. Но это не одно и то же.

– В общем, духи говорят, что эта юная особа не доставит никаких хлопот, – мрачно пообещала матушка.

– Есьли она умеет подметать и мыть полы, то ей будут зьдесь только рады, – озадаченно произнесла госпожа Герпес.

– Она даже принесет с собой личную метлу. Ну, так духи говорят.

– Как кстати. И когда же появится эта юная особа?

– О, скоро, очень скоро. Так вещают духи.

Лицо домоправительницы затуманилось легким сомнением.

– Таких весчей духи обычно не говорят. А гьде именно это сказано?

– Вот здесь, – ткнула пальцем в чашку матушка. – Видишь небольшую кучку чайных листьев между сахаром и вон той трещинкой? Ну что, разве я не права?

Их глаза встретились. У госпожи Герпес, может, и имелись слабости, однако миром университетской прислуги она правила твердой рукой. Но матушка, в свою очередь, могла переглядеть змею. Через несколько секунд глаза домоправительницы начали слезиться.

– Да, полагаю, вы правы, – покорно подтвердила она, выуживая из недр бюста носовой платок.

– Вот и ладненько. – Матушка откинулась и поставила чашку на блюдце.

– Зьдесь имеется много возможносьтей для девушки, которая готова усердно работать, – заявила госпожа Герпес. – Я, знаете ли, сама начинала сенной девушкой.

– Все мы с этого начинаем, – рассеянно подтвердила матушка. – А теперь мне пора.

Она встала и потянулась за шляпой.

– Но…

– Я должна торопиться. Важная встреча, – бросила матушка через плечо, поспешно сбегая по ступенькам.

– Вам тут приготовили узелок со старой одеждой…

Матушка остановилась. Один инстинкт пытался взять верх над другим.

– А черный бархат там есть?

– Да, и шелк тоже.

Матушка несколько подозрительно относилась к шелку, поскольку слышала, что его добывают из брюшка гусеницы, но черный бархат обладал могучей притягательной силой. Победила верность профессии.

– Отложите в сторонку, я, может, еще загляну! – крикнула матушка и бросилась бежать по коридору.

Распугивая поваров и служанок, которые, завидев ее, поспешно порскали в стороны, старая ведьма прогрохотала по скользким каменным плитам, прыжками поднялась по ведущей во двор лестнице и выскочила на аллею. Шаль развевалась у нее за спиной, а башмаки высекали из мостовой яркие искры. Оказавшись на открытом пространстве, она поддернула юбки и перешла в галоп. На главную площадь она вылетела из-за угла, затормозив обеими ногами с такой силой, что на взвизгнувшей брусчатке осталась длинная белая царапина.

Матушка успела как раз вовремя, чтобы увидеть, как Эск, вся в слезах, выбегает из университетских ворот.

– Магия отказалась действовать! Я чувствовала, что она там, но она уперлась и не захотела выходить!

– Может, ты слишком старалась? – предположила матушка. – Магия – это как рыбалка. Прыгая по берегу и бултыхаясь в воде, еще никто не поймал ни одной рыбины. Ты должна сидеть спокойно и ждать, пока рыба сама клюнет.

– Все только посмеялись надо мной! Кто-то даже сунул мне конфетку.

– Ну, значит, этот день все же принес тебе какую-то пользу, – заметила ведьма.

– Матушка! – обвиняюще воскликнула Эск.

– А чего ты ожидала? – спросила старая ведьма. – По крайней мере, они всего-навсего посмеялись. От смеха вреда не бывает. Ты подошла к главному волшебнику и начала выставляться перед всей публикой, а над тобой просто-напросто посмеялись? Ты делаешь успехи, это факт. Конфету ты съела?

Эск нахмурилась.

– Да.

– Вкусная?

– Ириска.

– Терпеть не могу ирис.