Ты

А в душе я комплексовала: даже достойную работу себе найти не могу… Попытки работать удалённо по специальности – пока не в счёт, дела там у меня шли не так хорошо, как мечталось: наивно было полагать, что на новичка сразу посыплется куча денежных заказов. Более опытные коллеги советовали набраться терпения и не сдаваться, и я с трудом удерживалась от того, чтобы не бросить всё к чёртовой бабушке, не успев толком начать. Но если я брошу, то куда девать свободное время? Снова проснётся боль-вдова, вновь навалится раздирающая, мертвящая тоска по тебе – такая, что хоть вой на луну…

Я всеми силами пыталась загрузить себя работой по максимуму, и Александра одобряла такой подход к борьбе с горем. Она сама пользовалась тем же методом, приходя домой, только чтобы поужинать и лечь спать. Но как бы ни была твоя сестра занята, в своём плотном графике она изыскивала время на фитнес и айкидо – по два занятия того и другого в неделю. Этой привычки она придерживалась железно и говорила, что без этого уже просто не может. Она и меня пыталась увлечь, чтоб я укрепляла свой организм, но тщетно: у меня катастрофически не получалось упорядочить свой режим работы и отдыха. Да собственно, отдыха как такового и не получалось: в выходные я двигалась по траекториям «компьютер – магазин», «компьютер – кухня», «компьютер – стиральная машина», «компьютер – пылесос». Уж не знаю, как Александра справлялась с домашними делами раньше, но теперь она весьма охотно позволяла заниматься ими мне. Честно говоря, никто меня не просил об этом, я сама их на себя и навьючила безропотно, по умолчанию считая твою сестру гораздо более занятой. Да и работа у неё была посерьёзнее моей… Управлять собственным бизнесом – это тебе не книжки покупателям отпускать. Я в полной мере начала осознавать эту разницу, когда отправилась в свободное фрилансерское плавание – тоже своего рода частное предпринимательство, хотя и помельче масштабом, и со своими нюансами, но тоже требовавшее и риска, и инициативы, а не только исполнительности. И если себя я ассоциировала с маленькой лодочкой в бурном море жизни, то Александра казалась мне большим кораблём.

Спали мы в разных комнатах. В плане личной неприкосновенности Александра относилась ко мне уважительно и бережно, не позволяя себе ничего, кроме чмока в щёку по утрам перед отбытием на работу и в макушку по вечерам – быстро, невесомо, почти как формальность. А однажды, заглянув через моё плечо в монитор, она спросила:

– Слушай, а если честно, зачем тебе эта подработка? Она же вообще твоё время полностью съедает. Тебе что, на основной работе мало платят?

Она не дотронулась до меня и пальцем, но воздух между её щекой и моей наполнился волнующим теплом, по моим лопаткам и плечам словно пробежал маленький зверёк с пушистыми лапками. Так происходило всегда, когда Александра пересекала границу моего интимного пространства, и я, сколько ни корила себя, всё же ничего не могла с этим поделать.

– Нет, платят нормально, – пробормотала я. – Я просто специально себя загружаю под завязку… чтобы не тосковать.

– Думаешь, я не слышу, как ты по ночам в подушку всхлипываешь? – с ласковым и грустным укором сказала Александра.

Если бы я могла работать круглые сутки без отдыха, я бы делала это. Увы, простой смертный человек на такое неспособен, а потому эти ничем не заполненные двадцать-тридцать минут до погружения в сон я была беззащитна перед болью.

Прошло несколько дней после этого разговора. Я сутулилась на стуле за прилавком с ноутбуком на коленях и занималась переводом, когда сверху вдруг раздался строгий голос:

– Это что такое? Чем это вы занимаетесь на рабочем месте, милая барышня? Куда только ваше начальство смотрит!

Вся обледенев от неожиданности, я так вздрогнула, что ноут чуть не полетел на пол. Надо мной грозно возвышалась, как башня, фигура в чёрном двубортном полупальто в стиле милитари. Рукой в тугой кожаной перчатке она положила на книжные корешки плитку дорогого шоколада.

– Ой, солнышко, прости, ради Бога! Не хотела тебя так пугать. Вот, это тебе к чаю.

– Саш? Ты… какими судьбами тут? – изумилась я.

Александра окинула оценивающим взглядом помещение магазинчика, прошлась вдоль стеллажей, сверкая высокими голенищами сапог.

– Мда… Ну и дыра. Вряд ли тебе здесь платят, как ты говоришь, «нормально», – проговорила она. – Что, ничего получше не нашлось?

Я молчала, чувствуя себя так, будто меня уличили в чём-то постыдном. Александра, рассматривая стенд с открытками, повторила вопрос:

– Лёнь, ну так что? Поприличнее места не было?

Я не отвечала, ощущая себя как на допросе. Дурацкие слёзы выступили на глазах – ни к селу ни к городу. Не дождавшись ответа, Александра посмотрела на меня. Её брови дрогнули… В три широких шага она оказалась передо мной, перегнулась через прилавок и крепко поцеловала в щёку.

– Ну, а реветь-то зачем? – защекотал моё ухо её полушёпот. – Глупенькая.

Пришлось поведать ей историю моего трудоустройства. Узнав, что меня не взяли в «книжный дворец», Александра вздохнула и покачала головой.